Константин Циолковский - Миражи будущего общественного устройства (сборник)

В школах и учреждениях всех разрядов вырабатываются сотрудники-специалисты, играющие роль советников власти. Власть же выбирается жизнью, независимо от образования. Но последнее, конечно, способствуют успеху высших выборов.

Законы не исчерпывают жизни, суда и деятельности обществ и их членов – как бы полны не были. Надо ещё проникнуться духом законов, мы найдём выход во всех затруднениях жизни. Основание законов есть знание и разум. Но они могут быть более или менее развиты, дойти до той или другой степени. Истинная высота их беспредельна. Поэтому законы всегда будут развиваться, совершенствоваться, и никогда не достигнут идеальной высоты.

Сейчас мы уже дошли до твёрдой веры в беспредельность каждой жизни, в вечное и безначальное существование духов (под духом подразумевается научный атом или часть его) всего мира. Космос весь потенциально жив, т. е. любая часть его или сейчас живёт, или была жива, или будет жить, бесконечное число раз. Мы находим, что он весь состоит из духов, ничего в природе и нет. Основывались на том, что всякая часть материи, всякая часть вселенной, на земле или вне её, может, под влиянием толчка, называемого живой клеточкой (Живая клеточка есть только комбинация атомов, обусловливающая заметные следы жизни), – дать начало жизни, т. е. возникнуть для неё. Всякая материя почти целиком может превратиться в живое. На этом основании наши законы должны простираться до всего живого – в настоящем и будущем.

Но все ли это? Неужели нет знаний и выводов ещё более высоких? Наука существует секунду, момент в сравнении с бесконечностью времен прошедших и будущих? Может ли она полно познать бесконечно сложную вселенную, развивавшуюся бесконечное число дециллионов лет и давшую, по необходимости, беспредельную сложность явлений?

Как мы, дети мгновения, дети одной пылинки космоса, можем безошибочно разобраться в этой сложности, или хоть приблизительно обнять её?

Не упустим ли беспредельность и не постигнем ли только одну каплю её?

Поэтому будем скромны в оценке наших знаний, признаем неведомое, преклонимся перед ним и поникнем с благоговейным изумлением.

Но и то основание, до которого мы дошли путём естествоведения, даёт большую отраду и твёрдую опору для устройства общественной жизни человечества. Ведь иного основания пока нет. и потому мы правы, основываясь только на твёрдых началах науки. Польза же скромности состоит в том, что мы всегда будем относиться критически к нашим знаниям, и потому будем стремиться к его усовершенствованию.

Дух законов, по нашему ограниченному разуму и познаниям, состоит в следующем.

Сознательное на земном шаре стремится оставить только самые совершенные формы жизни. Оно стремится их ещё возвысить. Оно стремится к тому, чтобы и все беспредельное будущее давало совершенные формы жизни, чтобы эти совершенные формы ещё двигались непрерывно к ещё большему совершенству. Только совершенные формы могут мыслить, решать вопросы, решать вопросы жизни и смерти, узнавать цель бытия, постигать все более и более беспредельную сложность явлений. Собрание несовершенных, как стадо животных, повергает живое в безумие и муку.

Вот средства идти к высшей цели: всеобщее успокоение всего живого, милосердие и мир всему существующему, заботы и внимание всему страдающему, несчастному, слабому, плохому. ещё большее внимание хорошему. Тогда каждый будет доволен, не будет ненависти, взаимного самоистребления и уничтожения сил, которые пойдут для истиной пользы живого.

Дальнейший путь: отбор и размножение лучшему, погасание худшему. Погасание будет милосердное – разлучением полов или бесплодными браками. При полном довольствии и счастии, быстрое движение к великому. Отсутствие насилия и мести, кроме насилия с целью попытки исправления или ограждения общества от худшей части человечества. Нет казни, нет места преступникам. Если возможно, им благодетельствуют и всячески скрашивают ограничение их свободы.

Одни говорят: Я хочу, чтобы меня не убивали, но сам желаю убивать. Хочу, чтобы мне не делали никакого зла, а мне уже предоставьте в этом свободу. Хочу, чтобы другие были нравственны, целомудренны, а уж мои недостатки прошу не судить и т. д. Это высшая степень ложного эгоизма. Не того требуют наши законы. Другие рассуждают так. Я убиваю, убивай и ты, если можешь. Но пускай попробуют меня убить! Я им покажу и т. д. Такие проповедуют борьбу, кулачное право, кто сильнее, кто победил, тот и умник. Они как бы справедливы, но и с этим взглядом не согласуются наши законы. Таково большинство людей. Такова несовершенная природа человека, наследованная нами от диких предков. Такой считает для себя все дозволенным, но другим, насколько может, насилием против себя препятствует. Это ложная, и как кажется им, выгодная тактика сильных, но неразумных людей.

Человек до жизни в обществах вырабатывался природой, как хищник, как сильное животное, которое все пожирало, но само оставалось безнаказанным.

Ещё группа людей говорит. Я не буду зачинщиком, не буду делать кому бы то ни было зла, но если мне делают его, то и я отвечу тем же, даже вдвое, вдесятеро отплачу. Не согласны и с этим наши законы, так как самоуправство бессильно или пристрастно.

Есть и такие мысли. Мне делают зло, но я не буду отвечать на него, пусть законы оградят меня и покарают преступника, пусть они воздадут ему вдвое, чтобы никто не осмелился так поступать со мною. Это хорошо, но не очень. Более светлые люди желают от законов только ограждения от зла, но не мести несчастному преступнику. Эти справедливы и дальше уже идти, как будто, невозможно. Однако буддисты идут далее. Они не хотят себя ограждать и от зла. Это противоречит здравому смыслу. Таковы теоретики буддисты. На практике они не доходят до этого безумия.

Ограждение от зла будет ещё полнее, если несовершенный лишится возможности производить себе подобных. Дать возможность размножаться злодеям, слабым, болезненным, природным калекам и т. д., без особенных заслуг с их стороны, значит, погрузить человечество в пучину бедствий, как в настоящей, так и в будущей жизни.

Насилие с насильниками, но не месть, – насилие с благою целью совершенно неизбежно!

Хорошо ещё выражается дух законов в правиле: не делай другим того, чего себе не желаешь. Хотите ли вы, чтобы вас убивали? Большинство скажет: нет. Ну, значит, и вам не следует убивать. Однако, иные казуисты отвечают: пускай меня убивают, если могут, зато и я их буду вправе убивать. Так могут ответить убийцы своим жертвам: убивай и ты меня, если можешь. Но так как это чаще говорит сильный хищник, и большинство такого не осмеливается трогать, то он и оправдывается, убивая без нарушения этого правила. Я желаю, чтобы меня насиловали, объявляет тот же софист, – за то считаю себя вправе насиловать и других. Но он силен, насиловать его никто не может и боится, а сам он, на основании своего заявления, насилует сколько душе угодно, не нарушая, как будто, закона. Вот почему христианское выражение духа законов не вполне удачно.