Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

11. Так как эфир не имеет другого действия, кроме принимаемого им либо от сопротивляющейся силы, либо от движущей силы, и так как мы не имеем идеи какой-либо вещи, иначе как воспринимая ее действие, то мы должны представить себе эфир как количество, подобно тому как мы это делаем в отношении сопротивляющейся или движущейся материн, потому что он может принять большую или меньшую степень силы или действия от сопротивляющегося или движущего агента, и, следовательно, его ответные действия, в которых и состоит свойственная только ему сила, могут быть большими или меньшими. Если в таком случае количество составляет отличительную особенность материи, то эфир должен быть одним из ее видов.

12. Выше мы показали, что непроницаемость есть необходимое следствие сопротивления и что поэтому эфир в ответном действии сопротивляющейся силы также должен быть непроницаем. В таком случае можно возразить, что если эфир, таким образом, попеременно проницаем и непроницаем, то и сопротивляющаяся материя должна быть такой же, ибо, как было раньше показано, эта сопротивляющаяся материя осуществляет свое действие сопротивления попеременно. Однако если принять во внимание, что, пока сопротивляющаяся сила пребывает в бездействии, эфир осуществляет действие или ответное действие сопротивления, то любую движущуюся вещь, благодаря действию которой любая другая вещь только и может быть проницаемой, останавливает сопротивляющееся действие эфира, и движущаяся вещь может воздействовать на сопротивляющуюся материю или проникнуть через нее только тогда, когда она осуществляет действие сопротивления и, следовательно, никогда не может проходить или проникать через эфир. Можно возразить также, что мы не можем представить себе вещи различными, не представляя себе их в то же время занимающими различное пространство. В ответ на это я должен повторить то, что уже не раз было сказано раньше: у нас нет идей или понятий о самих субстанциях или вещах, у нас нет также понятия о том, каким образом субстанции или вещи осуществляют свои действия, наши идеи вызываются только действием вещей на паши чувства. Если в таком случае какая-либо вещь перестает действовать таким образом, что может противиться действию другой вещи, то нет ничего в нашем понятии, что препятствовало бы пребыванию обеих в одном месте. Точно так же мы могли бы правильно представить себе, что сопротивляющаяся вещь или сопротивляющаяся материя не может находиться вместе с другой вещью в одном и том же месте, потому что она противится действию любой другой вещи, посредством которой эта вещь может проникнуть в нее. В действии движения нет ничего, что могло бы уничтожить движение, а поэтому в понятии движения — без присоединения к нему сопротивления - не содержится ничего, что показало бы, что два движущихся количества не могут быть в одном и том же месте. Имеются достаточные основания думать, исходя из явлений света, что одно количество света проницаемо для другого количества света или что лучи или частицы света взаимопроницаемы. Каждая мельчайшая частица непрозрачного тела отражает лучи света; расстояние между двумя точками, отражающими свет, меньше, чем можно различить с помощью лучшего микроскопа: должно быть около миллиона таких точек в квадратном дюйме. Каждая из них отражает лучи света во всех направлениях, и потому они должны пересекаться в бесчисленном количестве пунктов. Поэтому каждый дюйм большого отрезка пространства, например, имеет бесчисленное количество точек, отражающих пересекающие друг друга лучи света. Если в таком случае лучи или частицы света были бы непроницаемы друг для друга, то их движения должны были бы сталкиваться и противодействовать друг другу и изменять направление друг друга в бесчисленном количестве пунктов, ввиду чего должно было бы возникнуть такое смешение, что ничего нельзя было бы видеть отчетливо. Нужно также заметить, что, хотя бесконечное множество лучей исходит из всех точек большого зажигательного стекла и все они пересекаются в фокусе, ни один из них, однако, встречаясь таким образом и пересекаясь, не задерживает движения других и не изменяет его направления.

13. Все споры, происходящие между людьми, которые не преследуют никакой другой цели, кроме открытия истины, возникают из их ложных представлений о вещах: оттого, что наши идеи неправильные и несовершенные образы тех вещей, которые они, как мы предполагаем, представляют. Во всех случаях, когда доказательства, выдвигаемые обеими сторонами, осложнены такими трудностями, что мы не знаем, как выпутаться из них, очевидно, что мы не имеем совершенных понятий о вещах, о которых идет спор. К такого рода спорам относятся споры о вакууме , о том, может ли быть в природе какое-либо абсолютно пустое место. Если мы не можем иметь понятия об абсолютной пустоте, как можем мы утверждать, имеется ли она или нет; и какое понятие может иметь человек о месте, которое свободно от всякой вещи и о котором ничего нельзя утверждать? Мы не можем утверждать что-либо об этом, ибо тогда, когда мы что-то утверждаем, нечто должно существовать, и если этим нечто должна быть какая-то вещь, то эта вещь существует в этом пространстве, и пространство не пустое, что противоречит тому, что доказывается. Из сказанного ранее очевидно, что все части эфира соприкасающиеся и между ними нет пустого пространства, кроме тех случаев, когда их места занимает сопротивляющаяся материя, а если это так, то не может быть никакой пустоты. Г-н Исаак Ньютон и его последователи, напротив, полагают, что должна быть пустота, и основанием для этого считают то, что вся материя обладает силой инерции, или силой сопротивления. Если бы было так, то предположение о пустоте стало бы абсолютно необходимым, ибо без нее движение не могло бы быть. Если вся материя также наделена силой сопротивления, как предполагает сэр Исаак, то предположение о пустоте становится необходимым. Но если верно, как я, мне кажется, доказал, что имеются различные виды материи, что только один вид обладает силой сопротивления и что это (как станет ясным после небольшого размышления) свойственно самой меньшей части Вселенной, то все трудности, связанные с предположением о том, что пространство повсеместно заполнено, исчезают.

14. Из всего сказанного выше вытекает, что описанные нами виды материи суть агенты, или действующие начала, что каждый имеет свойственную только ему силу, отличающуюся от других по своей сущности и способу действия. Имеются ли еще какие-либо виды материи — это не легко установить, хотя большинство древних сходятся во мнении об их числе. В том, что эти три {1} существенно различаются между собой, я сомневаться не могу. Если же должен быть какой-либо другой вид материи, он также должен быть деятельным началом. На этом основании некоторые древние философы утверждали, что вся природа живая, т. е. вся природа деятельна. Если попытаться описать материю помимо силы или действия, то все описание будет состоять из отрицаний, иначе говоря, оно будет описывать ничто . Из этого со всей несомненностью следует, что ничто, или небытие, нигде не существует. Слово материя , когда оно представляет просто пассивное сущее, не имеющее ни силы, ни действия, ни свойства, синонимично слову ничто . Возможно, что химики имеют ту же цель, что и я, когда устанавливают три начала: соль, серу и ртуть . Под солью они могут подразумевать сопротивляющуюся материю, действием которой (как может быть показано в дальнейшем) части материн удерживаются в единстве; под серой они имеют в виду движущуюся материю, а под ртутью — эфир, посредством которого действие другой материи (как бы через посыльного) передается на расстоянии, или же [под ртутью подразумевают эфир] потому, что подобно Меркурию или Протею он подражает действию всех других видов материн. Но в данном случае не моя цель рассматривать мнения философов.