Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

Не надо думать, что все происшедшие в языке изменения обязательно улучшали его. Невежество, случайности и обычаи нередко вызывали и отрицательные изменения. Тем не менее язык подвергался исправлениям и в общем изменялся к лучшему; как бы то ни было, он столь изменчив и неустойчив, что непогрешимое откровение не могло бы сохраниться неприкосновенным после всех превратностей и потрясений, которые ученость претерпела в течение минувших более чем семнадцати столетий.

Изменения в английском языке с большой точностью показаны на примере разных веков знаменитым лексикологом Сэмюэлом Джонсоном {24} в его истории английского языка, включенной в предисловие к его словарю, к которому мы и отсылаем любознательных читателей для ознакомления с различными образчиками...

Все толкования Библии и примечания к ней служат косвенным доказательством того, что она не непогрешима. В самом деле, если бы Писание оставалось подлинным и достоверным, оно не нуждалось бы в толкованиях и пояснениях и без них сияло бы своим неугасимым светом и чистотой. Разве не пустая затея со стороны смертных пытаться растолковать и объяснить человечеству то, что бог, как предполагают, дал непосредственным ниспосланием духа? Неужели они в силах определить или объяснить лучше, чем это, по предположению, сделал бог? Это немыслимо. На чем же тогда основаны многочисленные толкования, если только не предполагается, что нынешние переводы Библии так или иначе сделались ошибочными и несовершенными и потому нуждаются в направлении и объяснении? А коли так, то она утратила печать божественной силы, если только можно предполагать, что первоначально она ее имела.

Толковать Библию или вкладывать в нее духовное содержание — это все равно, что заново пронизать ее вдохновением с помощью суждения, фантазии или старания людей. Таким образом, простые люди, принимая предполагаемое божественное откровение из вторых рук (при этом они не ведают, сколь далеко оно от предполагаемого первого вдохновения), на самом деле не в состоянии познать божественное откровение. Добавьте сюда разнообразные и разноречивые толкования Библии, среди которых так много явных доказательства ошибочности и ненадежности подобных учений, и даже фанатики уверятся в том, что все эти толкования, кроме их собственного , ошибочны.

Из-за различий в толковании Писания христианство разделилось на секты. Каждый толкователь, которому удавалось убедить группу людей принять его толкование, становился во главе части христиан. Так, Лютер, Кальвин и Арминий основали секты, носящие их имена. Социниане были названы по еретику Социну {25} . То же можно сказать о любой секте. Таким образом, расхождения в толковании или в принятии первоначального смысла Писания разделили христианский мир на большие и входящие в них мелкие части, из коих он состоит в настоящее время. У евреев, христиан и магометан никогда не было никаких других больших или мелких делений в связи с их понятиями или мнениями о религии, кроме тех, какие были вызваны толкованием Писания или же, в дополнение к сему, последующими будто бы ниспосланными богом откровениями. Первым будто бы непосредственным откровением бога, касающимся Библии, был закон Моисея. За ним следовал ряд откровений пророков, а последними (в христианской системе) были откровения Иисуса Христа и его апостолов, присвоивших себе право лишить Моисея священства, ибо Христос объявил себя отрицанием того, символом чего были обычай жертвоприношения и обрядовая часть закона Моисея. Но это посягательство на достояние священников-левитов {26} было таким оскорблением не только для них, но и для евреев как народа, что они отвергли христианство и по сей день не признают его божественной силы, по-прежнему держась закона Моисея и его пророков. Однако христианство добилось больших успехов в мире и по указанным выше причинам раскололось на множество сект.

«Обратив внимание во время своих странствий в Палестину на множество сект и делений, существующих среди христиан, Магомет решил, что не трудно будет основать новую религию и сделаться верховным жрецом и главой народа». Это он в конечном счете и совершил, зайдя в осуществлении своих планов столь далеко, что он полностью перекроил Писание, представив его (по словам того же Магомета) в его первозданной чистоте, и дал своим ученикам свое собственное имя. Он приобрел огромное число последователей и стал их властелином в гражданских, военных и духовных делах, основал тайный религиозный орден и даровал миру под названием Корана новую Библию, которая, как он дает нам понять, была сообщена ему богом глава за главой через посредство архангела Гавриила. «В наши дни его последователи населяют значительную часть богатейших стран мира, и, по-видимому, их больше, чем христиан». Так же как последние, если не в большей степени, они разделены на секты по причинам, сходным с теми, которые вызвали раскол христианства, а именно из-за различий в пояснениях к Корану и его толкованиях. Муфтии, или священнослужители, совершенно по-разному излагали догматы и заповеди Корана, и каждый из них считал, что именно он восстанавливает во всей их чистоте первоначальные и непогрешимые истины, предписанные миру их великим преобразователем христианства Магометом. В самом деле, хотя магометанские секты расходятся между собой в толковании их Корана, тем не менее все они провозглашают его истинность и божественную силу, так же как это делают христианские секты в отношении Библии. Таким образом, все разногласия, какие когда-либо имелись или имеются ныне между евреями, христианами и магометанами, можно свести к одному — отсутствию правильного понимания подлинника Писания. Все (кроме обманщиков) воображали, что они с самого начала исходили из истинности божественного слова, заключая отсюда, что они располагают непогрешимым руководством; а пришли они так или иначе к стольким противоположным друг другу вероучениям, сколько способно измыслить человеческое воображение. При этом каждая секта торжествовала в своем блаженном поведении, веря, что она сподобилась руководствоваться непогрешимым откровением.

Изложенные доводы остаются в силе безотносительно к тому, было ли первоначально Писание истинным или нет, ибо, полагают ли его истинным или ложным или же смесью того и другого, оно никогда не могло бы дойти до нас в целости и сохранности после всех изменений и постоянных уточнений, которым подвергаются ученость и язык. Это не просто предмет умозрительного и логического доказательства — об этом с полной несомненностью свидетельствует каждая ил еврейских, христианских и магометанских сект.