Рик Страссман - Внутренние пути во Вселенную. Путешествия в другие миры с помощью психоделических препаратов и духов.

Интенсивные, быстрые смены настроения также являлись признаком высокой дозы, хотя несколько добровольцев сообщили о поразительной монотонности или незначительности ощущений. Тем не менее, большинство считало эти сеансы чрезвычайно приятными, сопровождавшимися восторгом и эйфорией. Одним из самых удивительных аспектов интоксикации было то, что в короткий промежуток времени укладывался довольно большой опыт, включая утрату чувства времени. Распространенной чертой психоделических опытов (а также мистических состояний, не вызванных препаратами), полученных в результате введения высокой дозы, является то, что время ощущается как неизменное — «вечное». Другими словами, время больше не кажется преходящим, по меньшей мере оно становится не таким, каким мы привыкли его ощущать. Поэтому то обстоятельство, что огромное количество событий произошло за относительно короткий промежуток времени, обычно вызывало у добровольцев удивление, когда они узнавали, сколько времени прошло на самом деле между инъекцией препарата и началом последующей беседы.

Интересно отметить, что у трех из шестидесяти добровольцев была незначительная реакция или полное ее отсутствие на высокую дозу ДМТ.

Один из них — бывший монах, который переживал мистические опыты во время медитаций. Двое других (один их которых абсолютно никак не реагировал на ДМТ) как будто не отличались от остальных каким-то особенным жизненным опытом или личными качествами [120] В личном разговоре Теренс Маккена, который познакомил многие сотни людей с ДМТ, поделился со мной данными, что из всех его испытуемых около 5 процентов незначительно реагировали на препарат или реакция совершенно отсутствовала. . Опыт бывшего монаха предварительно подтвердил мою гипотезу о том, что эндогенный ДМТ присутствует в спонтанных мистических опытах, то есть как только субъект привыкал к состояниям, вызванным высокими дозами эндогенного ДМТ, введение экзогенного ДМТ оказывало небольшое дополнительное воздействие. Это не является привыканием к препарату, но предполагает научение реакциям в пределах данного состояния сознания, вызванного препаратом (состояние, известное в фармакологии как поведенческая устойчивость — behavioral tolerance). Пример двух других добровольцев, однако, делает это объяснение менее вероятным.

Возможно, легче объяснить это сопротивление ДМТ как нечто, проявляющееся у тех людей, у которых механизмы соответствующих рецепторов находятся на самом краю спектра чувствительности. Может быть, рецепторов слишком мало или их «сцепляемость» с ДМТ очень низкая. Еще одним доказательством данного предположения может служить то обстоятельство, что некоторые люди реагируют на ДМТ, напротив, очень бурно.

Мы разделили опыты, пережитые добровольцами под воздействием ДМТ, на три основные категории.

• Актуализация личного опыта.Психологически ориентированные сеансы, на которых добровольцы имели дело главным образом с их собственной жизнью, обстоятельствами и чувствами — осознанно или неосознанно. Часто эти сеансы приводили к более глубокому пониманию и принятию запутанных личных проблем.

• Актуализация трансперсонального опыта.Подобные сеансы выходили за пределы индивидуального жизненного опыта, но оставались в рамках личного поля частных подробностей: несмотря на то что состояние было новым по интенсивности и качеству, оно все же имело в качестве составляющих знакомые компоненты предыдущего опыта субъекта исследования. Мистические и околосмертные состояния попадают в эту категорию.

• Пребывание в иных мирах.Содержание этих сеансов включало в себя встречи с тем, что представлялось автономными реальностями. Иногда в этих сферах обитали внеземные существа, которые были более или менее знакомы добровольцам и в различной степени способны взаимодействовать с ними.

Как правило, каждый конкретный сеанс нельзя было отнести исключительно к тому или иному виду, так как в нем совмещались элементы, принадлежащие к разным категориям. Например, полезным для добровольца в психотерапевтическом смысле мог оказаться опыт, полученный под руководством существ из других миров. Мистический или околосмертный опыт мог предшествовать встречам с внеземными существами. Глубоко личный сеанс, сопровождающийся психологическим катарсисом, мог привести к мистическим или духовным прозрениям или опытам.

Психологические сеансы часто становились психотерапевтическими. Довольно сложно находиться под воздействием психоделика в присутствии психиатра, который потенциально способен начать беседу о глубоко волнующих проблемах, и при этом не иметь возможности пообщаться с ним по поводу этих проблем, получить поддержку и, возможно, дальнейшее разъяснение поднятых вопросов.

Марша, афроамериканка, работала сборщиком средств для некоммерческих организаций [121] Сборщик средств — лицо, собирающее пожертвования и другие взносы для какой-либо благотворительной, политической или иной общественной организации. — Примеч. пер. . Она пережила сеанс с высокой дозой ДМТ, который состоял, главным образом, из личных прозрений, несмотря на тот факт, что формально его содержание напоминало контакты с внеземными существами. В данном случае вопросом, требующим решения, стала неготовность Марши принять гнев, который она испытывала к собственному мужу. Мужу не нравился ее телесный облик, между тем такое женское тело, как у Марши, традиционно высоко ценилось в ее культуре. Эта жизненная ситуация была во время сеанса разыграна в видении с участием безжизненных, хотя и красивых, кукол. Куклы имели облик англо-американцев и совершали бессмысленные пируэты на карусели.

Кассандра — молодая бисексуальная женщина с проявляющимися на психосоматическом и межличностном уровнях признаками посттравматического стресса, который был вызван пренебрежительным отношением к ней матери и сексуальным насилием отчима. Во время сеанса Кассандра смогла почувствовать любовь, тепло и комфорт в тех частях тела, в которых на протяжении многих лет появлялось онемение. Она также пережила чувство умиротворенности, спокойствия и целостности, которые ранее были совершенно ей незнакомы.

Что-то взяло меня за руку и дернуло меня. Оно, казалось, говорило: «Давай полетим!». Мы пролетели лабиринт на невероятно большой скорости. Я говорю «мы», потому что мне казалось, будто меня кто-то сопровождает… Они выглядели как джокеры. Казалось, что они выступали только для меня. Они смешно выглядели: колокольчики на шляпах, большие носы. Однако я понимала, что они могут вызвать у меня теплые чувства, почти дружественные.