Ольга Кулешова - Притчи Дмитрия Мережковского: единство философского и художественного

Современную государственность Мережковский признает несостоятельной и не способной обеспечить свободу Личности. В тоталитарном государстве, будь оно социалистическим или фашистским, Личность полностью уничтожена, в демократическом буржуазном государстве — подавляется. Теократия — идеал Мережковского, полагающего, что только Церковь Христа в любви и свободе может сохранить Божественную Личность человека, с наступлением Третьего Завета — Царства Святого Духа-Матери — способного получить полную свободу и обрести божественные черты. Царство Божие представляется Мережковскому обществом совершенных Личностей, соединенных в Духе с Богом. Государство \115\личность игнорирует, «в лучшем случае, личности не видит, а в худшем — казнит. Церковь ставит Личность во главу угла, потому что сам Основатель Церкви есть первое и последнее, никогда не превзойденное и непревосходимое явление божественно-человеческой Личности. (…) Высшее в Государстве — закон, то есть, в последнем счете, насилие над Личностью. Высшее в Церкви — Любовь, то есть, в последнем счете, воскрешающее освобождение Личности. Государство приносит человека в жертву себе; в Церкви приносит в жертву Себя за человека Тот, Кого весь мир не стоит» [145] 73 Там же. С. 5. .

Важный аспект философской концепции Мережковского — отношение последнего к исторической Церкви. Значимым в этом смысле становится вопрос об отношении Церкви ко Христу. Абсолют личности Христа выводится философом из Его совершенной богочеловеческой природы и мессианского предназначения — призвания разбудить божественное в человеке, приблизив голос вечности, открыть путь к обожению и воскресению. Личность Христа для Мережковского — самое великое воплощение Духа в земном человеческом образе. Победоносное свершение духовной эволюции человечества представляется возможным лишь путем отказа последнего от накопительства материальных благ, преодоления насилия обезличивающего государства и обращения ко Христу. Отступничество человека XX столетия от Христа очевидно для философа. Забвение идеала абсолютной Личности Мережковский находит не \116\только в миру, но и в Церкви, обессилевшей при разделении на множество ветвей. Философ отмечает неспособность исторической Церкви, помнящей лишь Христа, «закованного в ризы», окруженного мертвыми догматами канона, принять живую Личность Иисуса. Представляя Церковь поводырем человечества на пути к духовному абсолюту — Третьему Царству Духа, Мережковский видит основной задачей Церкви необходимость, следуя путем покаяния и очищения, узнать Христа по плоти, воссоединиться в любви к Нему. «Наше разделение есть величайший из соблазнов мира… Все мы должны устыдиться и покаяться в том, что довели Церковь нашим грехом до такого бессилия», — пишет философ [146] 74 Там же. С. 23. .

Идеал Мережковского — создание Экуменической церкви, способной соединить в себе все ветви христианства и привести человека к достижению духовного абсолюта — наступлению Царства Третьего Завета — Царства Божия на Земле. Особую роль в этом смысле Мережковский отводит Русской православной церкви, приписывая ей способность стать объединяющим началом для всего христианского человечества: «Иоанн кончит “великую распрю” Петра и Павла в веках и народах; две расколовшиеся половины христианского Запада, две Церкви, католическую и протестантскую, соединит христианский Восток — Православие, но уже не прошлое и не настоящее, а будущее — Церковь Иоанна в Третьем Завете Духа» [147] 75 Там же. С. 27. . Философ призывает Церковь позаботиться о наступлении Царства Святого Духа путем создания \117\всемирного человеческого братства: «Только тогда, когда все три разделившиеся Церкви — Петра, Павла, Иоанна — Римское Католичество, Протестантство и Православие — скажут вместе: “Дух Святой, прииди!” только тогда будет Единая Вселенская Церковь» [148] 76 Там же. С. 28. . Справедливо замечание Темиры Пахмусс, сделанное по поводу христианских воззрений философа: «Для Мережковского историческое Христианство было необходимой фазой в эволюции религии на пути к религии Святой Троицы. Церковь Второго Пришествия, апокалиптическое Христианство, воспримет в себя Церковь Первого Пришествия, историческое Христианство. Историческое Христианство станет тогда органической частью всемирной Церкви; оно сольется с апокалиптическим Христианством. Апокалиптическое Христианство, таким образом, завершит историческое Христианство» [149] 77 Там же. С. VIII. .

Итак, идеал Мережковского — исполнение Третьего Завета, сошествие Царства Святого Духа на Землю. Три — в его философии число всеобъемлющее и все соединяющее. Каждая мысль Мережковского трехчастна: тезис, антитезис, синтез. Два утверждения друг другу противоречат, но в третьем согласуются. Две ипостаси Троицы: Отец и Сын согласуются в третьей — Матери-Духе: Три в Одном. Мережковский утверждает новый тип религиозного знания — высшее мистическое познание в Троице. Соглашаясь с Темирой Пахмусс, отметим, что Троица у Мережковского — мистическое откровение метафизического монизма. Монизм есть мистическая победа над \118\метафизическим дуализмом. Таким образом, Три в Одном — это высшая победа религиозного монизма над религиозным дуализмом. Создание Экуменической церкви Мережковский представляет как единственный путь победы монизма Троицы над дуализмом нынешнего христианства, знающего только Отца и Сына, забывшего Святой Дух. Путь соединения человека с Духом Святым, приводящий к обожению человека и достижению вечной жизни в Царстве Божием, представляется философу единственной возможностью спасения человечества от гибели, перехода к хаосу и небытию. Предчувствие конца у Мережковского настойчиво, неизбежно и катастрофично.

Свободная воля человека определяет в концепции философа финал мировой драмы, предоставляющей человечеству выбор между гибелью и спасением. Поэтому Мережковский придает огромное значение роли личности в истории. Справедливо отметила Темира Пахмусс: «Как и Владимир Соловьев, Мережковский придерживался мнения, что внутренняя борьба человека представляет собой фазу в человеческой эволюции, часть мирового процесса и общее единоборство против несуществования» [150] 78 Там же. С. V. .

Самая уникальная Личность — Христос — выполняет в философии Мережковского роль символа высшего — Духовного мира, принесшего в низший материальный мир весть о возможности воссоединения двух миров, завершении духовной эволюции и открывшего для человека путь к Царству Божьему. Существование дальнейшей \119\истории человечества в представлении философа имеет смысл только благодаря бытию отдельных Личностей, сумевших приблизить человечество к духовному абсолюту. Философией истории мотивируется название трилогии Мережковского эмигрантского периода «Лица Святых: от Иисуса к нам». Название точно отражает смысл философской концепции писателя, центр, начало и конец которой, согласующий все противоположности, — Христос. Личности отдельных людей, сумевших воплотить в себе некоторые черты божественного абсолюта, приблизившие человечество к конечной цели духовной эволюции — Царству Божьему, рассматриваются философом как движущая сила истории. Все романы Мережковского в эмиграции после «Иисуса Неизвестного» — рассказ о них: «Павел. Августин», «Данте», «Наполеон», «Жанна д’Арк и Третье Царство Духа», «Святой Франциск Ассизский», «Испанские мистики: Св. Тереза Иисуса, Св. Иоанн Креста», «Маленькая Тереза», «Реформаторы: Лютер, Кальвин, Паскаль».