Василий Налимов - Разбрасываю мысли

Еще одна идея – к 12 кантовским категориям априорных синтетических суждений он считал необходимым добавить cпонтанность . «Если мы готовы признать вездесущность сознания, то нам придется согласиться и с тем, что пространство и время , а также число и вероятностная мера существуют во Вселенной и вне человека, существуют как проявления всемирно размытого сознания, оставаясь семантической, а не физической реальностью» [там же, с. 110], – так думает создатель вероятностной герменевтики , развивая свои представления в работах философской напрвленности.

Размышляя о природе смысла в ракурсе вероятностно ориентированной философии, В.В. Налимов разработал язык , который помогает дать формальное описание творческого процесса, включающего разнообразные проявления спонтанности . Этот язык он определил как « вероятностное исчисление смыслов ». Опираясь на него, Налимов создал свою вероятностно ориентированную теорию сознания и рассмотрел семантическую природу личности в целом ряде трудов, на которые мы неоднократно ссылались.

Центральным в его концепции является понятие смысл . В работе Вселенная смыслов [1995 б] В.В. Налимов пишет, что природа смыслов может быть схвачена только в их динамике, т. е. через проявление смыслов в Бытии, содержащем сознание. «Динамическое раскрытие природы смысла требует одновременного анализа семантической триады: смысл – текст – язык. Любой элемент этой триады может быть определен через два других» (с. 122). И, обращаясь к «циклическому определению», он пишет:

Смыслы — это то, из чего создаются тексты с помощью языка.

Тексты — это то, что создано из смыслов с помощью языка.

Язык — это средство, с помощью которого из смыслов рождаются тексты. Триада становится синонимом сознания.

Тексты , в моем понимании, – это структуры, организуемые вероятностным взвешиванием смыслов.

Взвешивание – это придание элементарным смыслам вероятностной меры.

Вероятностное взвешивание – это анти-Аристотелева логика. Она позволяет оперировать размытыми смыслами, раскрывающимися на глубинных уровнях сознания. Это – логика творческого процесса. Аристотелева логика вторична. Она редуцирует смысловой континуум к дискретам – словам, за которыми скрыто стоит множество смыслов. Желая серьезно понять дискретно написанные тексты, мы обращаемся к скрытой размытости. Понимание становится личностным . Более того, оно всегда ситуационно. Вспомним: в течение двух последних тысячелетий религиозная мысль была непрестанно занята реинтерпретацией одних и тех же исходных текстов, придавая им различные смыслы – веса. Сейчас этот процесс, кажется, обостряется. В несколько более завуалированной форме это происходит и в философии, и даже в науке (c. 122–123).

Пытаясь понять роль смыслов во Вселенной, или хотя бы оценить роль смыслов в существовании человека, В.В. Налимов основывает свою концепцию на следующей аксиоматике [1995 б]:

Исходные посылки:

(1) Будем считать, что весь воспринимаемый нами эволюционирующий мир можно рассматривать как множество текстов . Наша культура держится на текстах. Сам человек, его эго – это текст. Когда мы, например, говорим о биосфере, текстами становятся отдельные особи, виды и другие составляющие биосферы. В неживой сфере пейзаж – это тоже текст.

(2) Тексты характеризуются дискретной (семиотической) и континуальной (семантической) составляющими.

(3) Семантика определяется вероятностно задаваемой структурой смыслов . Смыслы это есть то, что делает знаковую систему текстом.

(4) Изначально все возможные смыслы мира как-то соотнесены с линейным континуумом Кантора – числовой осью μ , на которой в порядке возрастания их величин расположены все вещественные числа. Иными словами, смыслы мира спрессованы так, как спрессованы числа на действительной оси.

(5) Спрессованность смыслов – это нераспакованный (непро-явленный) Мир: семантический вакуум .

(6) Распаковывание (появление текстов) осуществляется вероятностным взвешиванием оси μ : разным ее участкам приписывается разная мера. Метрика шкалы μ предполагается изначально заданной и остающейся неизменной.

(7) Соответственно, семантика каждого конкретного текста задается своей функцией распределения (плотностью вероятности) – p ( μ ). Будем полагать, что функция распределения достаточно гладкая и асимптотически приближается (если иное специально не оговорено) к оси абсцисс. В общем случае можно говорить о текстах, определяемых функцией распределения вероятности, задаваемой на многомерном пространстве. В тексте смыслы всегда оказываются заданными избирательно. Нам не дано знать все… «Знать все – значит не знать ничего». Функция р ( μ ) оказывается тем окном , через которое нам дана возможность всматриваться в семантический мир (с. 124).

Понимание текста, согласно концепции В.В. Налимова, не только является личностным, но и происходит спонтанно . «Спонтанность понимания текста свидетельствует о том, что внутри сознания происходит процесс самоорганизации» [1993, с. 104]. Сознание Налимов понимал как феномен, задающий для нас образ самоорганизации.

На основе предложенной аксиоматики формулируется Правило вывода (здесь мы должны извиниться за неизбежные повторы; они, на наш взгляд, облегчают понимание) [1995 б]:

Изменение текста – его эволюция – связано со спонтанным появлением в некой ситуации у фильтра – р ( у/μ ), мультипликативно взаимодействующего с исходной функцией р ( μ ). Взаимодействие задается известной формулой Бейеса :

р ( μ/у ) = k р ( μ ) р ( у/μ ),

где: р ( μ/у ) – условная функция распределения, определяющая семантику нового текста, возникающего после эволюционного толчка у; k – константа нормировки. Формула Бейеса в нашем случае выступает как силлогизм : из двух посылок – р ( μ ) и р ( у/μ ) – с необходимостью следует текст с новой семантикой – р ( μ/у ). В силлогизме Бейеса, в отличие от категорического силлогизма Аристотеля, как обе посылки, так и возникшее из них следствие носят не атомарный, а вероятностно размытый характер. Формула (теорема) Бейеса традиционно используется для вычисления апостериорных событий через априорные вероятности. Я сделал обобщение, придав статистической формуле новое – логическое значение. Теперь можно говорить о силлогизме Бейеса – Налимова и, соответственно, новой – бейесовской логике (с. 124).