Фридрих Энгельс - Анти-Дюринг. Диалектика природы

Агрегатные состояния – узловые точки, где количественное изменение переходит в качественное.

Сцепление – уже у газов отрицательное – превращение притяжения в отталкивание; это последнее реально только в газах и эфире (?).

При абсолютном 0°невозможен никакой газ. Все движения молекул приостановлены. Малейшее давление, следовательно и их собственное притяжение, скучивает их вместе. Поэтому постоянный газ – немыслимая вещь.

mv 2 доказано и для газовых молекул благодаря кинетической теории газов. Таким образом, одинаковый закон как для молекулярного движения, так и для движения масс. Различие обоих здесь снято.

Кинетическая теория должна доказать, как молекулы, стремящиеся вверх, могут одновременно оказывать давление вниз и как они, – предполагая, что атмосфера более или менее постоянна по отношению к мировому пространству, – могут, несмотря на силу тяжести, удаляться от центра Земли, но, однако, так, что на известном расстоянии, – после того как сила тяжести уменьшилась согласно квадрату расстояния, – они приходят благодаря ей в состояние покоя или же бывают вынуждены повернуть обратно.

Кинетическая теория газов:

«В идеальном газе… молекулы находятся уже на столь большом расстоянии друг от друга, что можно пренебречь их взаимным воздействием друг на друга» (Клаузиус, стр. 6).

Что заполняет промежутки? Тоже эфир. [655]Здесь, значит, постулируется такая материя, которая не расчленена на молекулярные или атомные клетки.

Переходы от одной противоположности к другой в теоретическом развитии: от horror vacui [656]переходят сейчас же к абсолютно пустому мировому пространству; и лишь затем появляется эфир.

Эфир. Если эфир вообще оказывает сопротивление, то он должен оказывать его также и свету, а в таком случае на известном расстоянии он должен стать непроницаемым для света. Но из того, что эфир распространяет свет, является средой для него, вытекает необходимо, что он вместе с тем оказывает и сопротивление свету, ибо иначе свет не мог бы приводить его в колебания. – Это является решением затронутых у Медлера и упоминаемых Лавровым [657]спорных вопросов.

Свет и тьма являются, несомненно, самой кричащей и резкой противоположностью в природе, которая, начиная с четвертого евангелия [658]и кончая lumieres [659]XVIII века, всегда служила риторической фразой для религии и философии.

Фик, [660]стр. 9: «Уже давно строго доказанное в физике положение… что форма движения, называемая лучистой теплотой, во всем существенном тождественна с той формой движения, которую мы называем светом». Клерк Максвелл (См. примечание [661]), стр. 14: «Эти лучи» (лучистой теплоты) «обладают всеми физическими свойствами световых лучей; они способны отражаться» и т. д. «… Некоторые из тепловых лучей тождественны с лучами света, между тем как другие виды тепловых лучей не производят никакого впечатления на наши глаза».

Таким образом, существуют темные световые лучи, и пресловутая противоположность света и тьмы исчезает из естествознания в смысле абсолютной противоположности. Заметим, между прочим, что самая глубокая темнота и самый яркий, резкий свет производят на наши глаза одно и то же действие ослепления, и в этом отношении они тождественны для нас. – Дело обстоит следующим образом: в зависимости от длины колебаний солнечные лучи оказывают различное действие; лучи с наибольшей длиной волн переносят теплоту, со средней – свет, с наименьшей – химическое действие (Секки, стр. 632 и следующие), причем, так как максимумы этих трех действий расположены достаточно близко друг к другу, то внутренние минимумы крайних групп лучей в отношении своего действия совпадают в световой группе. [662]Что является светом и что не-светом, зависит от строения глаз; ночные животные могут, по-видимому, видеть даже часть невидимых нами лучей, но не тепловых, а химических, так как их глаза приспособлены к меньшим длинам волны, чем наши глаза. Трудность эта отпадает, если вместо трех видов лучей принять только один вид лучей (а научно мы знаем только один вид, – все остальное является поспешным умозаключением), оказывающих, в зависимости от длины волны, различное, но совместимое в узких границах действие.

Гегель конструирует теорию света и цветов из чистой мысли и при этом впадает в грубейшую эмпирию доморощенного филистерского опыта (хотя, впрочем, с известным основанием, так как этот пункт тогда еще не был выяснен), – например, когда он выдвигает против Ньютона практикуемое живописцами смешивание красок (стр. 314, внизу). [663]

Электричество. Относительно фантастических историй Томсона ср. у Гегеля, стр. 346–347, где совершенно то же самое. – Но зато Гегель уже вполне ясно рассматривает электричество, получаемое от трения, как напряжение, в противоположность учению об электрических жидкостях и электрической материи (стр. 347).

Когда Кулон говорит о «частицах электричества, которые отталкивают друг друга обратно пропорционально квадрату расстояния между ними», то Томсон спокойно принимает это как нечто доказанное (стр. 358). [664]То же самое (на стр. 366) с гипотезой, что электричество состоит из «двух жидкостей, положительной и отрицательной, частицы которых отталкивают друг друга». На стр. 360 говорится о том, что электричество удерживается в заряженном теле только благодаря давлению атмосферы. Фарадей вложил электричество в противоположные полюсы атомов (или молекул, в чем еще сказывается большая путаница) и таким образом впервые выразил мысль о том, что электричество вовсе не жидкость, а форма движения, «сила» (стр. 378). Это совсем не лезет в голову старику Томсону: ведь искра как раз и есть нечто материальное!

Фарадей открыл уже в 1822 г., что мгновенный индуцированный ток – как первый, так и второй, обратный – «имеет больше свойств тока, произведенного разрядом лейденской банки, чем тока, произведенного гальванической батареей». в чем и заключалась вся тайна (стр. 385).

Относительно искры – всякого рода фантастические истории, которые теперь признаны частными случаями или иллюзиями: так, будто искра из положительного тела представляет собой «пучок лучей, кисточку или конус», вершиной которого является точка разряда; наоборот, отрицательная искра имеет-де вид «звездочки» (стр. 396). Короткая искра бывает-де всегда белого цвета, длинная – по большей части красноватого или фиолетового. (Недурной вздор у Фарадея об искре, стр. 400.) Искра, извлеченная из первичного кондуктора [электрической машины] при помощи металлического шара. бывает-де белого цвета, извлеченная рукой – пурпурового, извлеченная водяной влагой – красного цвета (стр. 405). Искра, т. е. свет, «не присуща электричеству, а является только результатом сжатия воздуха. Что воздух внезапно и бурно сжимается, когда через него проходит электрическая искра», доказывает-де эксперимент Киннерсли в Филадельфии, согласно которому искра вызывает «внезапное разрежение воздуха в трубке» и гонит воду в трубку (стр. 407). В Германии 30 лет тому назад Винтерль и другие думали, что искра, или электрический свет, «той же природы, что и огонь», и возникает благодаря соединению двух электричеств. Возражая на это, Томсон серьезно доказывает, что то место, где встречаются оба электричества, как раз наиболее бедно светом и отстоит на 2/ 3от положительного конца и на 1/ 3от отрицательного! (стр. 409–410). Ясно, что огонь здесь рассматривается еще как нечто совершенно мифическое.