Коллектив авторов - История философии

Между тем внешняя детерминация действий, носящая необходимый характер, связывается философом с процессом отчуждения человека от природы, общества и самого себя. В мире господствуют каузальные связи и отношения. Но человек благодаря своей свободе выпадает из них. Сартр обстоятельно исследует различные аспекты отчуждения. Он пишет, в частности, о внеположности вещей человеку. Если человеку не удалось найти смысловую связь с предметами, то они становятся для него непреодолимым барьером, кладут предел его действиям.

Отчужденный характер могут принимать не только естественные вещи и искусственные предметы, но и разные социальные структуры – экономика, государство, коллективные формы быта и пр. Наконец, отчуждаться могут и различные духовные образования – продуцируемые СМИ социальные мифы, стандартизированные образцы поведения, всевозможные идеологические клише типа «простой человек», «светлое будущее». Отчуждение вещей, социальных институтов и духовных явлений от человека создает в его воображении рваную картину мира, делает его сознание фрагментарным.

Критика Сартром практики отчуждения человека от мира во многом оправдана и справедлива. Философ верно подмечает, что отчуждение ведет к деперсонализации личности, лишает ее духовности и превращает в массовое существо, слепо подчиняющееся навязываемым правилам и нормам поведения. Вместе с тем очевидно, что философ неправомерно разводит свободу и необходимость. Разумеется, обстоятельства, носящие необходимый характер, не определяют однозначно, что мы будем делать. Верно и то, что эти обстоятельства могут возводить преграды на пути наших действий. Но кто станет спорить с тем, что объективные обстоятельства открывают определенные, притом различные возможности проявления нашей активности? А ведь тем самым они уже очерчивают внешние условия нашего выбора и действия. Без наличия в данной местности больших запасов минералов не создашь горнодобывающее производство. Пилотом можно стать только тогда, когда есть авиация. Впрочем, Сартр сам отмечал, что отчуждение, хотя и является постоянным спутником человечества, всегда возникает в определенных условиях.

Уже Аристотелю было известно, что человек есть существо социальное. Развитие философии и частнонаучного знания убедительно доказало, что вне социально-культурной среды человек вообще не может стать личностью. Усвоение выработанных прошлыми поколениями норм и правил поведения, овладение жизненными принципами, ассимиляция идеалов и профессиональная подготовка являются непременным условием формирования индивидуальных качеств человека. Очевидно, индивидуальная свобода человека реализуется в рамках необходимости, определяющей спектр возможных действий в данных условиях. А вот решать, какую альтернативу предпочесть, безусловно, предстоит самому человеку.

Обстоятельства отнюдь не являются всего лишь индифферентным фоном свободных действий. Мы всегда находимся в той или иной природной и социальной среде. Ее невозможно игнорировать. Она создает объективные предпосылки свободы и влияет на степень ее проявленности. Нарушение объективных пределов наших действий превращает свободу в произвол.

Увлекшись анализом экзистенциальных аспектов человеческих поступков, Сартр порой не замечает обратного влияния объективных условий бытия людей на их действия. Между тем выясняется, что каждая сфера человеческого бытия относительно самостоятельна. Волевое вторжение в ее функционирование может привести к разбалансировке всей системы жизнедеятельности человека. Личность может действовать достаточно свободно, лишь согласовывая свое поведение с функционированием каждой сферы своего бытия.

Итак, Сартр доказывает, что люди организуют свои действия, сообразуясь со значимостью явлений для них. Они переживают свою встречу с миром, постигая таким образом смысл явлений. Их радуют достигнутые успехи и огорчают неудачи. Их беспокоит состояние экономики и культуры. В переживаниях личности философ открывает субъективную составляющую ценностной мотивации поступков.

Несмотря на то что в учении Сартра фактически отсутствует предметная сторона ценностей, ему удалось раскрыть некоторые источники человеческой активности. Лишенный внешних опор и вынужденный отвечать на вызовы среды, человек постоянно перестраивает себя, совершенствует свою духовную структуру. Поэтому «человек есть не что иное, как его проект самого себя» [290]. Это высказывание вовсе не означает примирение Сартра с проективным характером новоевропейской культуры. Разница принципиальная. В Новое время в Западной Европе восторжествовала волюнтаристская парадигма человеческой активности, ориентирующая на внешнюю экспансию, на покорение и подчинение природы и полный контроль над социальными процессами. Между тем французский мыслитель рассуждает прежде всего о внутренней трансформации самого человека и лишь затем о преодолении обстоятельств.

Сартр развивает идею Хайдеггера о том, что существование человека предшествует его сущности. Показательны следующие слова французского философа: «Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что поначалу ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам» [291]. Философ рассуждает, что личность не есть мох, плесень или цветная капуста; ей присуще эмоциональное переживание своей устремленности в будущее. Переживания свидетельствуют о неудовлетворенности индивида настоящим и побуждают его проецировать себя в будущее. Стремление к обновлению своего бытия выявляет себя, например, в чувстве тревоги или страха.

Сартр приходит к принципиальному для экзистенциализма выводу о том, что человек – это совсем не то, что в нем есть, а то, чем он может стать. В сказанном легко увидеть признание динамичной природы человека. Он различает эмпирическую и трансцендентальную стороны бытия человека, т. е. фактичность и процессуальность, связанные с творческим перевоссозданием человеком своего бытия. Философ подчеркивает, что осознанные действия человека как специфическая форма бытия не могут не носить свободного характера. Во-первых, телесно-природная организация индивида не содержит никаких априорных форм активности. Во-вторых, субъективная мотивация действий неизбежно ставит человека перед выбором альтернатив. «Выбор возможен в одном направлении, но невозможно не выбирать, – отмечает философ. – Я всегда могу выбрать, но я должен знать, что даже в том случае, если ничего не выбираю, тем самым я все-таки выбираю» [292].

Свобода оказывается конституирующим фактором человеческих действий. Человек обречен на нее, ведь он не может не выбирать. Но это означает и то, что человек возлагает на себя величайшее бремя ответственности. Согласно учению Сартра, предпочтение индивидом какой-либо альтернативы означает, что человек выбирает в первую очередь свой образ жизни, правила и нормы своего поведения. Значит, он несет перед самим собой ответственность за все последствия. Масштаб избранной человеком свободы оказывается важнейшим критерием оценки его индивидуальности и самостоятельности. Слабого человека свобода пугает, сильному она дает возможность само-осуществления.