Коллектив авторов - История философии

В свою очередь наследие В.И. Ленина требует нового концептуального осмысления, так как и сегодня при его трактовке чаще всего преобладают политические потребности, далекие от потребностей научного анализа, который должен создать условия для критического осмысления такого противоречивого, но исторически значимого явления, как марксизм-ленинизм [377].

Исторически религия, религиозные идеи и концепции оказывали заметное влияние на философскую рефлексию в России. Формирование собственно русской философской мысли в XIX в. органически связано с обоснованием и развитием религиозно-идеалистических концепций славянофилов, Толстого и Достоевского, Вл. Соловьева. Именно они подготовили почву для религиозно-идеалистической мысли конца XIX – начала XX в. – эпохи, которую сегодня называют серебряным веком.

Религиозно-идеалистическая мысль серебряного века была детищем драматических обстоятельств русской жизни, революционных «канунов» резкой ломки существовавшего порядка бытия и трагической истории построения нового общества. Предчувствие этих тектонических разломов общественного строя и попытки осмыслить пути построения нового общества, новой социальности определяют философские поиски крупнейших философов серебряного века. Путь их зачастую связан с марксизмом, в котором они на определенном этапе своей эволюции пытались увидеть путеводную звезду будущих преобразований. Отсюда их участие в социал-демократическом движении начала XX в., их последующее разочарование в марксистской теории и закономерный дрейф от марксизма к идеализму. Этот процесс сопровождался критическим переосмыслением традиций русского революционного движения (сборники «Вехи», «Из глубины» и др.), формированием и эволюцией нового религиозного сознания как альтернативного обоснования исторического пути развития русского общества. Названное явление возникло как антитеза революционному пути России, одновременно противопоставленное и существующим социальным, монархическим, и религиозным порядкам. Шел поиск пути между Сциллой революции и Харибдой формальной, государственно узаконенной религиозности. Правда, к новому религиозному сознанию приходили и деятели, отталкивавшиеся от консервативных, зачастую неославянофильских идей (В. Розанов), от декадентских течений, широко распространенных в начале XX в. (Д. Мережковский, Н. Минский), от либеральных доктрин и революционных иллюзий. Поэтому оно оказалось в конце концов явлением аморфным и неоднородным, включающим противоречивые комплексы идей. Отсюда и трудность точной идентификации деятелей, однозначно стоявших на позициях «нового религиозного сознания», особенно если учесть, что как историческое явление последнее эволюционировало и изменялось на протяжении нескольких десятилетий как в самой

России, так и в эмиграции. Вместе с тем налицо единый фундамент, объединивший столь различных деятелей русской философии, литературы, искусства рубежа веков.

Краеугольным камнем этого фундамента была твердая уверенность в том, что именно они выражают новые тенденции, новые «жизненные порывы», позволяющие перестроить русское общество на новых, истинных началах бытия.

«Новые начала» трактовались как принципиально антиреволюционные и способствовали критическому переосмыслению русской революционной традиции, следовательно, позволяли уйти от материализма и насилия как генерализирующих факторов самоосмысления русской интеллигенции.

Великое духовное преодоление прежних идей возможно только как «религиозное возрождение России», означающее формирование «нового религиозного сознания», которое перестроит русское общество и предопределит его светлое будущее [378]. Этот многотрудный процесс вовсе не сводится к простому возвращению к традиционной русской вере. Он связан прежде всего с философской рефлексией, расчисткой пути, ведущего к новому религиозному сознанию.

На это обращал внимание С. Булгаков, который писал: «Не следует забывать, что в наш рационалистический век самая пламенная религиозная вера должна получить философское оправдание, закалиться в горниле философских сомнений. Поэтому философский идеализм есть необходимый путь к религии, он представляет собой станцию, которой не может миновать современный человек в своем стремлении к религиозному мировоззрению» [379]. Поэтому и к новому комплексу идей, составлявших программу «духовного возрождения», русская общественность двигалась поэтапно – от критического преодоления материализма (прежде всего марксизма), рационализма и революционных традиций к идеализму, а через него и к религии. Конечным результатом должно было стать формирование религиозной философии, которая и составит фундамент нового мировоззрения, нового религиозного сознания.

Духовный ренессанс должен был осуществиться как органический синтез различных философских идей и концепций – как русских, так и западноевропейских. Среди русских философских источников нового религиозного сознания лидирующее место занимает философия положительного всеединства Вл. Соловьева, который оценивается не только как первый оригинальный русский философ, но и как человек, сумевший органично продолжить исконно русское философствование славянофилов и неославянофилов, не отказавшись при этом от лучших достижений западноевропейской философской мысли.

Антропологическая парадигма философии Вл. Соловьева предопределила направленность и структуру поисков его последователей в русле философии всеединства. Большинство русских философов серебряного века разделяли эти позиции (Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Флоренский, Л. Карсавин, С. Трубецкой, В. Эри и др.). Разумеется, были и такие представители «нового религиозного сознания», которые отвергали идеи философии всеединства (В. Розанов, Л. Шестов, Н. Лосский и др.) и разрабатывали собственные варианты антропологической философии.

Большое влияние на формирование и развитие нового религиозного сознания оказала западная философская культура (Шопенгауэр, Ницше и др.). Это свидетельствует о том, что русский духовный ренессанс осуществлялся в едином европейском поле культуры, впитывал, перерабатывал и творчески продолжал не только определенные национальные традиции, но и определенные интенции европейского типа философствования.

Новое религиозное сознание породило невиданный до сих пор в России философский бум. За сравнительно небольшой промежуток времени было издано огромное количество философской литературы, созданы крупные журналы, оказывающие мощное мировоззренческое влияние на российскую общественность. Заметной вехой в этом процессе стали религиозно-философские собрания в Петербурге, которые с 1901 г. проводились на квартире Розанова, а затем были официально оформлены под руководством ректора Петербургской духовной академии. Участниками этих собраний оказались не только церковные иерархи (епископ Сергий и др.), но и светские деятели, объединившиеся вокруг салона Мережковских (Д. Мережковский, 3. Гиппиус, Д. Философов и др.). Поскольку на этих собраниях не всегда достигалось соединение церкви с миром, со светским обществом, с культурой, появились специальные журналы («Новый путь») и религиозно-философское издательство «Путь», систематически публиковавшее основные произведения представителей «русского духовного ренессанса». Уже после революции 1917 г. эти тенденции воплотились в создание «Вольной академии духовной культуры», деятельность которой завершилась высылкой ее наиболее активных членов в 1922 г. на так называемом философском пароходе [380].