Михаил Антонов - Договориться с народом. Избранное (сборник)

В то время, когда в России пели дифирамбы «самому образованному премьеру СССР» Алексею Косыгину, я утверждал, что именно реформы Косыгина (в действительности их идеологом был профессор Либерман) подорвали сами устои Советской власти, и Горбачеву оставалось лишь нанести ей завершающий смертельный удар.

В «ЛГ» были напечатаны две рецензии на эту книгу.

А сейчас несколько слов о второй моей книге «От лжекапитализма – к тоталитаризму!». В ней дан ответ на вопрос, сам по себе возникающий после прочтения первой книги.

Допустим, как я утверждал, капитализму в России не бывать. А возврат к советскому социализму невозможен (как вообще невозможно вернуться к ушедшему в прошлое). Так каким же будет строй в России после свержения власти либералов? (В том, что эта власть доживает последние, в историческом масштабе, денечки, они уже и сами не сомневаются.) Я провел исследование, которое позволило установить, что мировая общественная наука прошла мимо главного события XX века. Она рассматривала на разные лады борьбу двух лагерей – капитализма и социализма, тогда как минувший век был веком корпоративных и тоталитарных государств, которые перестали быть капиталистическими, но не стали социалистическими. Эстафету Октябрьской революции подхватил в Италии Бенито Муссолини, который не принимал ни буржуазного либерализма, ни космополитического (каким он был при Ленине) советского коммунизма. Он создал корпоративное государство, в котором рабочие и предприниматели выступали не как антагонисты, а как соратники в труде на благо государства, являющегося высшей ценностью для нации. Частная собственность не была отменена, но предприниматели должны были согласовывать деятельность своих предприятий с государством. Муссолини первым сформулировал положение о возможности построения социализма в одной, отдельно взятой, стране.

У нас писали о тяжкой доле итальянских трудящихся при фашизме (не нацизме!). А объективные исследователи из разных стран рисовали картину подлинной культурной революции, совершившейся в Италии, писали о невиданных ранее возможностях развития дарований и проведения досуга, о системе охраны материнства и детства, равной которой не было в ту пору нигде в мире. Те итальянцы, кто дожил до конца XX века, вспоминали о первом десятилетии режима Муссолини как о самом счастливом времени их жизни.

Вслед за Муссолини совершил, на свой лад, государственный переворот в США Франклин Рузвельт, которому удалось основательно умерить аппетиты крупных американских бизнесменов. На порочной расистской основе строил тоталитарное государство Гитлер в Германии. По иному оно установилось в Испании при Франко и в Португалии при Салазаре. Корпоративным государством на протяжении полутора тысяч лет была Япония. Впоследствии этот строй в разных вариациях установился в Китае (особенно на Тайване), в Сингапуре, Малайзии, Ливии, на Кубе, а ныне он восторжествовал в Швеции и Норвегии, по этому пути идут и главные страны ЕС. И Россия непременно станет сначала корпоративным государством: сразу частная собственность ныне у нас не может быть отменена, но государственный контроль над ней обязателен.

Книга построена на изучении отечественной и иностранной (на шести западноевропейских языках) литературы, спорить с ее выводами вряд ли кому по силам. Хотя книга была издана небольшим тиражом, ее идеи распространяются. И «ЛГ» поместила на нее положительную рецензию.

Теперь о третьей книге, которая в журнальном варианте называлась «Россия XXI века: путь к мировому лидерству. Программа развития страны на ближайшие годы». Работ, посвященных будущему России, не счесть, но таких, в которых рассматривались бы конкретно разные пути развития страны и отдельных сторон ее жизни, по сути, нет. Я же, как уже упоминалось выше, на протяжении ряда лет писал на эти темы статьи в газете «Подмосковье», и теперь они мне пригодились. Собрав их вместе и переосмыслив, я и получил данную книгу. По коммерческим соображениям в издательстве «Алгоритм» сочли целесообразным дать книге название «Цель номер один. План оккупации России». Новое название не отражает всего содержания книги, хотя и о враждебных планах Запада в отношении России в ней говорится. Книга вышла в свет в 2011 году.

И о четвертой своей книге нужно сказать хоть несколько слов. Я много лет занимался изучением идей славянофилов (в день ареста я как раз читал в библиотеке труды Шарапова и Константина Аксакова). Когда Олег Платонов приступил к составлению тома «Русское хозяйство» своей энциклопедии «Святая Русь», он предложил мне написать статьи об экономических взглядах примерно 15 русских мыслителей. Из них половина (включая того же Шарапова или Юлия Жуковского) вряд ли известна широкому кругу отечественных читателей, а всем известных (например, полководца Александра Суворова или химика Дмитрия Менделеева, не говоря уж об историке Александре Нечволодове или публицисте Михаиле Меньшикове) мало кто считает за экономистов. Между тем многие идеи этих русских экономистов были бы несравненно полезнее для выработки российской экономической политики, чем идеи Маркса или Кейнса. Опять-таки, собрав эти статьи и просмотрев экономические и общественно политические журналы с середины и до конца XIX века, я написал книгу «Экономические воззрения славянофилов», по которой в «ЛГ» был напечатан дайджест.

Но моя мечта – написать продолжение книги «От лжекапитализма – к тоталитаризму!» – труд под названием «Русский идеал и корпоративное государство», в котором были бы изложены основы будущего государственного и общественного строя в России. Пока из нее закончены только девять глав, – это еще только подступы к главной теме.

Отдельно хочется сказать то ли о небольшой книжечке, то ли о большой статье, посвященной Гоголю и его отношению к России.

У меня были опубликованы две статьи о Николае Васильевиче – «Уроки жизни Павла Чичикова» в скромненьком журнале «Русская провинция» (не путать с роскошной «Российской провинцией») и «Гоголь и Оптина пустынь» в «Учительской газете». В первой статье я анализировал общий замысел Гоголя («нельзя устремить общество к прекрасному, не показав ему его настоящей мерзости») и попытку, представив Чичикова как образ среднего русского человека (не молодого, но и не старого, не в больших чинах, но и не в малых…), через него создать образ России. Во второй, как мне кажется, удалось раскрыть тайну сожжения писателем второго тома «Мертвых душ», она связана с влияниями отца Матвея Константиновского – духовного отца Гоголя, с одной стороны, и оптинского старца Макария (Иванова), между которыми разрывалась его душа. Но за рамками этих статей осталось вообще понимание Гоголем России, которое было у него совершенно превратным. Гоголь был убежден, что любит Россию всей душой. Но в действительности его идеалом было украинское казачество с его пальбой и гульбой (а в еще больше степени – польская аристократия), русские же представлялись ему либо как Ноздревы и Собакевичи, либо как дядя Митяй и дядя Минай (сравните этих персонажей с Тарасом Бульбой или Кукубенко). И когда Тарас Бульба говорит о грядущем величии Русской земли, то русские читатели «покупаются» на эти громкие фразы, хотя, конечно, Бульба вовсе не имел в виду Москву или Тюмень, «Русской землей» казаки называли Киев и прилегающие к нему области, что давно уже установлено наукой. К Русской земле в нынешнем понимании – Великороссии – они всегда относились как к царству москалей и не упускали ни единой возможности пограбить ее и вообще поживиться за ее счет.