Алан Уотс - Космология радости

Однако всё это является лишь теоретическим описанием состояния дел, которое, в случае восточного «мистицизма», переживается непосредственно. Осознание этого послужит прочной основой для необычайно плодотворного взаимного обогащения восточного и западного мировоззрений.

Практическая трудность здесь в том, что даосизм и дзэн столь неотделимы от культуры Дальнего Востока, что приспособить их для западных нужд необычайно трудно. Так, например, восточные учителя руководствуются эзотерическим и аристократическим принципом, согласно которому ученик должен прилагать невероятные усилия и постигать всё почти полностью самостоятельно. Помимо редких намёков, учитель лишь подтверждает или не подтверждает находки ученика. В то же время западные учителя работают на экзотерических и демократических началах, основная идея которых — сделать всё возможное, чтобы облегчить процесс обучения. Является ли подход западных учителей, как утверждают пуристы, всего лишь опошлением восточной дисциплины? Ответ состоит в том, что всё зависит от типа учебного процесса. Поскольку многие изучили математику настолько, чтобы уметь решать квадратные уравнения, это умение покажется незначительным в сравнении с намного более редким знанием теории чисел. Однако преображение сознания, к которому стремятся даосизм и дзэн, больше напоминает коррекцию восприятия или излечение болезни. Ведь оно скорее подразумевает не приобретение новых и новых знаний и не овладение как можно большим числом навыков, а забывание ложных мнений и пагубных привычек. Как сказал Лао-цзы, учёный приобретает ежедневно, тогда как даос ежедневно теряет.

Поэтому практика даосизма и дзэн на Востоке является начинанием, которое, как покажется западному человеку, сопряжено с многими препятствиями, специально воздвигнутыми перед учеником, чтобы помочь ему преодолеть ложное любопытство и устранить неправильные мнения путём побуждения к систематическим действиям на основе ошибочных представлений и доведения тем самым этих представлений до очевидного абсурда. Самое интересное в изучении различных мистических традиций для меня в том, чтобы выявлять за вторичными наслоениями фундаментальные психологические процессы, которые лежат в основе изменённого восприятия, позволяющего нам видеть себя и мир в основополагающем единстве. Возможно, следуя западной традиции преподавания, мне удалось достичь некоторого успеха в попытках как можно вразумительнее разъяснить суть этих переживаний. Поэтому я одновременно удовлетворён и приведён в замешательство успехами западной науки, которая, по всей вероятности, оказалась в состоянии необычайно простыми средствами дать это целостное видение мира многим, кто уже давно и безуспешно ищет его традиционными методами.

Отчасти гений западной науки состоит в том, что она находит более простые и рациональные пути достижения того, что раньше казалось случайным и трудоёмким. В ходе научного поиска, как в любом изобретательском процессе, подобные открытия не делаются систематически; время от времени учёные случайно натыкаются на них, а затем находят им место в мире своих представлений. В медицине, например, наука выделяет собственно лекарство из знахарского снадобья, состоящего из истолчённых в порошок саламандр, болотного зелья, черепов и сухой крови. Чистое лекарство лечит более надёжно, однако — само по себе не гарантирует здоровья. Пациент должен изменить свой образ жизни и диету, которая сделала его предрасположенным к болезни.

Возможно ли, в таком случае, что западная наука откроет лекарство, которое даст организму по крайней мере толчок к освобождению от хронического противоречия? Действие такого препарата скорее всего придётся поддерживать другими средствами — с помощью психотерапии, «духовных» упражнений или глобальных изменений в образе жизни. Между тем каждый больной нуждается в своеобразном первом толчке, чтобы начать путь к выздоровлению. Поставленный вопрос не потеряет смысла и тогда, когда мы признаем, что болен не один лишь ум, но и весь организм, вся наша нервная система и мозг. Первоначальный вопрос можно сформулировать и так: существует ли лекарство, которое может дать нам временное ощущение гармонии и целостности со своим телом и природой, о которой теоретически рассуждают биологи? Если это так, то такое переживание предлагает нам ключ ко всему, что мы вообще можем сделать, чтобы полностью и навсегда вернуть себе целостность. Это может быть не что иное как ариаднина нить, выводящая нас из лабиринта, в котором мы заблудились с раннего детства.

Относительно недавние исследования показывают, что существуют по меньшей мере три таких вещества, хотя ни одно из них не является «идеальным» во всех случаях. Их действие зависит от человека, а также от социальных и психологических условий, в которых оно принимается. Иногда воздействие этих веществ может быть пагубным, однако редкие нежелательные последствия не мешают нам использовать пенициллин — препарат зачастую намного более опасный, нежели вышеупомянутые три. Разумеется, я говорю здесь о мескалине (активном ингредиенте кактуса «пейот»), диэтиламиде d-лизергиновой кислоты (видоизменённом алкалоиде спорыньи) и псилоцибине (получаемом из грибов Psilocybe mexicana).

Кактус «пейот» давно использовался индейцами Юго-запада и Мексики как средство общения с божественным миром, а потребление в пищу сухих почек этого растения и сегодня является основным таинством индейской церкви, известной под названием Исконная американская церковь Соединённых Штатов — по всем сведениям в высшей степени порядочная христианская организация.

В конце XIX века действие пейота было описано Уэйром Митчелом и Хэвлоком Эллисом, а несколькими годами позже был выявлен его активный ингредиент мескалин — довольно легко синтезируемое вещество аминовой группы.

Диэтиламид d-лизергиновой кислоты был открыт в 1938 году шведским фармакологом А.Хофманом в ходе изучения свойств грибов спорыньи. Довольно случайно, делая опыты по изменению молекулярной структуры, он принял небольшое количество этой кислоты и ощутил на себе её психологическое действие. Дальнейшие эксперименты показали, что он случайно обнаружил самый сильный из ныне известных препаратов, изменяющих сознание, — поскольку ЛСД-25 (как его кратко называют) производит характерное действие даже в столь малых дозах, как 20 микрограмм, что соответствует одной семисотмиллионной доле веса среднего человека.

Псилоцибин получают из другого священного мексиканского растения — разновидности гриба, который там называют теонанакатл, или «плоть Бога». Когда в 1936 году Роберт Уэйтлейнер обнаружил, что древний культ «священных грибов» по-прежнему жив в Оаксаке, несколько микологов, как называют специалистов по грибам, начали изучать грибы этой местности. Оказалось, что мексиканцами используются три их разновидности. Кроме известного культа гриба Psilocybe mexicana, был обнаружен также культ грибов Psilocybe aztocorum Heim и Psilocybe Wassonii, названных соответственно именами микологов Роджера Хейма и Гордона и Валентины Уоссон, принявших участие в церемониях.