Жиль Делез - Капитализм и шизофрения. Книга 2. Тысяча плато

Территориальная сборка непрестанно переходит в другие сборки. Как инфрасборка не отделима от интрасборки, так и интрасборка не отделима уже от интерсборок, но, тем не менее, переходы не необходимы и имеют место «по случаю». Причина тут проста: интрасборка, территориальная сборка, территоризует функции и силы — сексуальность, агрессивность, стадность и т. д., и трансформирует их в ходе территоризации. Но эти территоризуемые функции и силы могут неожиданно обретать автономию, каковая ввергает их в другие сборки, компонует другие детерриторизованные сборки. В интрасборке сексуальность может появиться как территоризованная функция; но она также может прочертить линию детерриторизации, которая описывает другую сборку; отсюда и крайне вариабельные отношения между сексуальностью и территорией, как если бы сексуальность получала «свою дистанцию»… Профессия, ремесло, специальность подразумевают территоризуемые деятельности; но они также могут отрываться от территории, выстраивая вокруг себя — и между профессиями — новую сборку. Территориальная или территоризованная компонента может начать почковаться, производить — это именно тот пример ритурнели, когда, возможно, следует назвать ритурнелью все, что имеет место в данном случае. Такая двусмысленность между территориальностью и детерриторизацией — это двусмысленность Родного. Ее можно понять еще лучше, если помнить, что территория отсылает к интенсивному центру, расположенному на ее самом глубоком уровне; но, как мы увидели, такой интенсивный центр может располагаться вне территории, в точке схождения крайне удаленных или крайне различных территорий. Родное снаружи. Мы можем привести некое число замечательных, волнующих и более или менее загадочных случаев, иллюстрирующих необычайные отрывы от территории, заставляющие нас присутствовать при обширном движении детерриторизации, непосредственно взятом на территориях и пересекающем их сверху донизу: 1) паломничества к истокам — такие как паломничества лососей; 2) бесчисленные скопления, вроде скоплений кузнечиков или зябликов и т. д. (десятки миллионов зябликов около Туне в 1950–1951 годах); 3) солнечные или магнитные миграции; 4) длинные переходы, такие как переходы лангустов. [408]

Каковы бы ни были причины каждого из этих движений, ясно, что характер движения меняется. И уже недостаточно сказать, что существует интерсборка или переход территориальной сборки к другому типу сборки, — скорее, следовало бы говорить о том, что мы покидаем любую сборку, что мы превысили способности любой возможной сборки, что мы выходим на другой план. И действительно, больше нет ни движения, ни ритма среды, нет больше территоризующих или территоризованных движения и ритма, а есть Космос — в таких более обширных движениях. Механизмы локализации остаются весьма точными, но локализация становится космической. Более нет территоризованных сил, воссоединенных в силах земли, они суть вновь обнаруженные или освобожденные силы детерриторизованного Космоса. В миграции солнце более не является земным солнцем, царящем над территорией, даже над воздушной территорией, это — небесное солнце Космоса, как у двух Иерусалимов в Апокалипсисе. Но вне таких грандиозных случаев, там, где детерриторизация становится абсолютной, ничего не теряя в своей точности (ибо она сочетается браком с космическими переменными), мы должны уже констатировать, что территория непрестанно пробегается движениями детерриторизации, которая относительна и даже происходит там, где мы переходим от интрасборки к интерсборкам, не нуждаясь, однако, в том, чтобы покидать территорию и выходить из сборок, дабы вступить в брак с Космосом. Территория всегда находится в процессе детерриторизации, по крайней мере, потенциальной, она пребывает в процессе перехода к другим сборкам, даже если другая сборка осуществила ретерриторизацию (что-то, что «достойно» своего дома)… Мы видели, что территория конституировалась на кромке декодирования, затрагивающего среду; теперь мы понимаем, что кромка детерриторизации затрагивает территорию саму по себе. Это серия расцепок. Территория неотделима от определенных коэффициентов детерриторизации, оцениваемых в каждом случае, заставляющих варьироваться отношения каждой территоризованной функции вместе с территорией, а также отношения территории вместе с каждой детерриторизованной сборкой. Именно одна та же «вещь» появляется — здесь — как территоризованная функция, схваченная в интрасборке, а там — как автономная или детерриторизованная сборка, интерсборка.

Поэтому классификация ритурнелей может быть представлена следующим образом: 1) территориальные ритурнели, которые ищут, помечают, отлаживают территорию; 2) ритурнели территоризованных функций, принимающие на себя особую функцию в сборке (Колыбельная ритурнель, территоризующая сон и ребенка, Любовная ритурнель, территоризующая сексуальность и любимого, Профессиональная ритурнель, территоризующая ремесло и труд, Рыночная ритурнель, территоризующая распределение и продукты…); 3) то же происходит, когда они помечают новые сборки, переходят в новые сборки благодаря детерриторизации — ретерриторизации (считалочки были бы крайне сложным случаем — они суть территориальные ритурнели, которые по разному поются от одного квартала к другому, а иногда от одной улицы к другой; они распределяют роли и функции игры в территориальной сборке; а также заставляют территорию переходить в сборку игры, которая сама стремится стать автономной) [409]; 4) ритурнели, собирающие или объединяющие силы либо в недрах территории, либо, чтобы выйти за ее пределы (именно ритурнели противостояния или отбытия влекут порой движение абсолютной детерриторизации: «Пока! Я уезжаю, / Не оглянусь назад». Как говорит Роберт Милликен, в бесконечности такие ритурнели должны воссоединиться с песнями Молекул, с новорожденными воплями фундаментальных Стихий. Они перестают быть земными, дабы стать космическими — когда религиозный Ном расцветает и растворяется в молекулярном пантеистическом Космосе; когда пение птиц уступает место сочетаниям вод, ветра, облаков и туманов. «Снаружи ветер и дождь…» (Космос — как огромная детерриторизованная ритурнель.)

Проблема консистенции касается того способа, каким компоненты территориальной сборки удерживаются вместе. Но она касается также и того, как удерживаются вместе разные сборки — с компонентами перехода и переключений. Возможно даже, что консистенция обнаруживает тотальность своих условий лишь в чисто космическом плане, где созываются любые несоответствия и разнородности. Между тем каждый раз, когда разнородности вместе удерживаются в сборке или в интерсборках, уже ставится проблема консистенции — в терминах сосуществования или последовательности, а то и в тех, и в других, одновременно. Даже в территориальной сборке может иметь место самая детерриторизованная компонента, детерриторизующий вектор, то есть ритурнель, удостоверяющая консистенцию территории. Если мы задаем общий вопрос «Что заставляет вещи держаться вместе?», то кажется, что самый легкий, самый ясный ответ был дан древовидной, централизованной, иерархизированной, линейной, формализующей моделью. К примеру, возьмем схему Тинбергена, показывающую кодированное соединение пространственно-временных форм в центральной нервной системе — высший функциональный центр автоматически вступает в действие и запускает поведение желания в поиске специфических стимулов (центр миграции); через посредничество стимула, второй центр, до сих пор подавленный, оказывается освобожденным и запускает новое поведение желания (центр территории); затем активируются и другие (подчиненные) центры боя, гнездования, ухаживания… вплоть до стимулов, высвобождающих соответствующие действия наказания. [410]Такая репрезентация все-таки держится на слишком простых бинарных оппозициях — подавление — высвобождение, врожденное — приобретенное и т. д. Этологи обладают большим преимуществом над этнологами: они не впали в структурную опасность — деление «местности» на формы родства, политики, экономии, мифа и т. д. Этологии сохранили полноту некой неделимой «местности». Но все же, ориентируя местность по осям подавление — освобождение, врожденное — приобретенное, они рискуют повторно ввести души или центры в каждое место и на каждом этапе сцеплений. Вот почему даже те авторы, которые изрядно настаивают на роли периферии и того, что обретено на уровне разъединяющих стимулов, на самом деле не разрушают древовидную линейную схему, даже если меняют направление стрел.