Дмитрий Неведимов - Религия Денег или Лекарство от Рыночной Экономики

СССР слишком хорошо оградил своих граждан от этой войны. Слишком крепок был железный занавес. И слишком боялся Запад.

В 1980-е годы казалось, что чёрно-белое представление о мире большевиков — надуманное и идущее от догматов классовой борьбы.

Правильным было чёрно-белое представление. В 1917 мир был чёрным и светлым. В 1941 году мир был чёрным и светлым.

Потом, постепенно, капитализм был вынужден прикинуться белым, и мир стал казаться более мягким. Но это была временная оболочка. В 2003 году мир снова стал чёрно-белым.

К перестройке у людей сложилось впечатление, что Запад не так уж отличается от нас. И мы, и они за свободу, за демократию, за возможность личной инициативы. У нас с Западом «общечеловеческие ценности». Но.

Наше понимание свободы — это свобода от иерархии и от насилия. В религии денег свобода — свобода подниматься в иерархии культов.

Наше понимание власти народа — важен голос каждого, надо учесть интересы всех. Понимание демократии в религии денег — общество равных возможностей стать богатым и унижать других. Один доллар — один голос.

Наше понимание предпринимательства — возможность реализовать свои идеи на общее благо. В религии денег — возможность личного обогащения.

Нет и не может быть «общечеловеческих ценностей». Нет общих ценностей у бога и дьявола, у христианина и язычника, у Святой Руси и у поганого Запада.

А как сам Запад видел СССР во время перестройки? Так же, как и всегда, так же как и сейчас. Собственно, он высказал это отношение устами «демократов».

СССР — это Верхняя Вольта с ракетами.

Западу было глубоко наплевать на культуру, на философию и прочие высокие материи. Россия — это просто колония, которая каким-то случайным образом обзавелась ядерным оружием, и поэтому её было невозможно оккупировать военной силой, как остальные колонии. Поэтому надо было убрать ракеты. Получилась просто Верхняя Вольта.

Революция 1917 года началась с защиты сознания. Уничтожение СССР началось со снятия этой защиты.

Для общества религии денег, которое основано на насилии, в котором нет морали, нравственности, культуры, в котором нет духовного мира, нет и необходимости в их защите, нет необходимости в цензуре.

Для любого государства, основанного на духовных ценностях, основанного на справедливости и на защите от насилия, цензура и защита сознания — необходимое условие выживания.

Цензура и монополия на средства массовой информации в СССР частично были сняты через магнитофоны, видео и западные радиостанции [557]в 1960-80-е годы. Но это не сравнить с «гласностью».

К началу 1980-х годов действительно существовала серьёзная проблема несоответствия официальной версии происходящего и повседневной реальности. Следовало признать эту проблему и изменить официальную версию, приблизить её к действительности (с чего и начал горбачёв, и за что был поддержан).

Но что надо было делать далее? Попытаться понять причины проблем, поставить новые цели и составить чёткий план их достижения, а также запасные варианты на случай, если не всё пойдёт так, как запланировано. Но для этого надо было быть если не философом — то хотя бы практиком и просто здравомыслящим человеком, но не болтуном и Иудой.

Гласность — это запуск в свою церковь проповедников чужой веры в одеждах священников своей веры. Запуск иноверцев для регулярных богослужений в своих храмах, использование каналов, которым люди привыкли абсолютно доверять. Запуск чужих исключительно для уничтожения своей веры.

Помимо усиления предрассудков перестройки, которые мы описали выше, гласность началась там, где закончил хрущёв — с искажения истории и памяти. Говоря по-старому — с антисоветской агитации и пропаганды.

Сутью гласности стало уничтожение всех системообразующих точек привязки общества, короткое замыкание святых и проклятых понятий, создание массовой паники, депрессии и шизофрении.

Гласность стала попыткой полностью уничтожить внутренний мир советского человека, чтобы опустошить его, чтобы освободить место для поганого идола денег.

Целью гласности было устранение всех положительно заряженных точек привязки. Всего, что было связано с Великой страной и с большой семьёй народов, всего, что доставляло общую радость людям. Уничтожить героев, очернить праздники, победы сделать поражениями, посеять ненависть к самому себе, к своим предкам и ко всем остальным, создать в обществе отчаянное бессилие.

Это — обычный способ доведения до самоубийства. Сознание загоняют в искусственный тупик. Куда ни двинешься — всё чёрное, выхода нет. Для самоубийц оставили только одну открытую дверь — в рыночную экономику, в религию денег.

Одним из проверенных со времён хрущёва методов стала тема репрессий. Для человека 1980-х, несколько десятилетий росшего в строго охраняемом и сытом заповеднике, процессы 1930-х годов казались безумными и надуманными. Более того, ради целей роста производительных сил и материального потребления, репрессии действительно выглядят негуманными.

Но внутренняя война 1930-50-х годов шла не ради экономики. Это была вынужденная и отчаянная мера защиты сознания общества. Можно ли по нравственным соображениям проводить защиту сознания через физические методы воздействия?

Если выбор стоит между одним холодильником на душу населения или двумя холодильниками — то безусловно нет. Если выбор — между жизнью и смертью нескольких десятков миллионов человек, если выбор стоит между тотальным уничтожением русского народа, будь то через фашистские концлагеря или через американские атомные бомбы, то заключение в тюрьму нескольких сотен или даже тысяч предателей — это единственный выход.

В 1930-е годы, в голод, когда всего не хватало, накануне войны, не было возможности к каждому инакомыслящему приставить чекиста, чтобы следить — он просто инакомыслящий, или поганый, подрывающий веру остальных, а тем более саботажник. В 1960-е годы страна стала уже настолько богата, что КГБ мог индивидуально возиться с каждым диссидентом.

Человека 1987 года смущал поступок Павлика Морозова? Представьте, что папашей Павлика был «малиновый пиджак» того времени, который устраивал разборки с теми, кто мешал его бизнесу.

Человеку 1987 года захотелось, чтобы все, кому раньше было место в лагерях, получили свободу? Они получили полную свободу.

Человек 1987 года не мог поверить в антисоветский заговор в самой верхушке партийного руководства в 1937 году? Что же, аналогичный заговор реализовывался прямо на его глазах.