Бенджамен Хофф - Дао Винни-Пуха

— Мне очень приятно, — радостно сказал Пух, — что я догадался подарить тебе Полезный Горшок, куда можно класть какие хочешь вещи!

— А мне очень приятно, — радостно сказал Пятачок, — что я догадался подарить тебе такую Вещь, которую можно класть в этот Полезный Горшок!

Но Иа-Иа ничего не слышал. Ему было не до того: он то клал свой шар в горшок, то вынимал его обратно, и видно было, что он совершенно счастлив!

Таким образом, все сложилось как нельзя лучше.

На высшей ступени «У Вэй» человек действует инстинктивно, не задумываясь. Как сказал Чжуан-цзы, ум, усвоивший принцип «У Вэй», «течет, как вода, отражает, как зеркало, и повторяет, как эхо».

Совсем как Пух.

— Кхм, кхм. Повторяю: совсем как Пух.

— А? — сказал Пух, внезапно просыпаясь и падая со стула. — Кто как совсем?

— Что течет, как вода, отражает, как зеркало, и повторяет, как эхо?

— А, загадка! — сказал Пух. — Сколько попыток ты мне даешь?

— Ну, не знаю... Там будет видно.

— Что же это может быть? — пробормотал Пух. — Течет, как вода...

Соблюдая принцип «У Вэй», вы будете согласовывать свои действия с обстоятельствами и прислушиваться к тому, что подсказывает вам ваша интуиция. Вы будете рассуждать примерно следующим образом: «Еще не время делать это» или: «Лучше, наверное, сделать это вот так...» Люди начнут говорить, что вы обладаете Шестым чувством или каким-то секретом, тогда как на самом деле вы просто поступаете в соответствии с обстоятельствами. Что вполне естественно. Странно, когда люди поступают иначе.

И что самое удобное — вам не надо постоянно ломать голову над каверзными вопросами и принимать мучительные решения. Решения приходят сами.

Винни-Пух, к примеру, мучился однажды над проблемой: к кому пойти в гости? Он мог пойти к Иа-Иа, которого не видел со вчерашнего дня, или к Сове, которую видел позавчера, или же к Кенге и Ру, с которыми не виделся уже совсем давно. И какое же решение он принял? Он уселся на камень посреди реки и спел песенку. Затем он поднялся, еще немного побродил, размышляя, не зайти ли к Кролику, пока не очутился у дверей собственного дома. Он зашел к себе, подкрепился и пошел к Пятачку.

Это и значит идти Путем Пуха. Никаких проблем. Ни суеты, ни маяты...

— Ручей? — спросил Пух.

— Что — ручей?

— Отгадка. Ручей течет, как вода, отражает, как зеркало...

— Но он не повторяет, как эхо.

— Нет, повторяет, — возразил Пух.

— Ну, в общем-то ты недалек от истины...

— Дай мне еще немного времени, — попросил Пух.

Иллюстрацией применения принципа «У Вэй» в решении конфликтов может служить китайское искусство кулачного боя «тайцзицюань», в ходе которого боец стремится вымотать противника, направляя его энергию либо в сторону от себя, либо на нападающего, тем самым ослабляя его боевой дух и способность к сопротивлению. Силу побеждают, не противопоставляя ей другую силу, а поддаваясь ей.

— Течет, как вода, отражает, как зеркало... — бормотал Пух, шагая из угла в угол.

— Ты слишком усердно думаешь, Пух, — сказал я. — Я подскажу тебе немного, — может быть, это поможет.

— Хорошо бы, — сказал Пух. — А то эта загадка уже начинает мне надоедать.

— Так слушай. Чтобы решить ее, нужно дать своим мыслям течь свободно и отражать все окружающее. Понятно?

— Нет.

— Ну тогда я не знаю, как еще тебе помочь.

— Дай подумать... Течет, как вода... — завел он опять.

Принцип «У Вэй» проявляется в единоборстве «тайцзицюань» подобно тому, как ведет себя плавающая пробка, если ее ударить. Чем сильнее по ней бьешь, тем глубже она погружается; чем глубже она погружается, тем выше выпрыгивает обратно. Так, не тратя энергии, пробка может довести вас до полного изнеможения. Принцип «У Вэй» учит нейтрализовать силу, а не вступать с ней в борьбу, тушить огонь водой, а не огнем же, как это зачастую делается.

— Знаю! — воскликнул Пух. — Это пробка!

— Отгадка?

— Да. Повторяет, как эхо! — с триумфом произнес он.

— Но разве она течет, как вода, и что-нибудь отражает?

— М-да... — сказал он. — Не подходит.

— Знаешь, — сказал я, — я подскажу тебе ответ, чтобы ты не мучился: это Путь Пуха.

— Где? — спросил Пух.

— Отгадка: Путь Пуха.

— А-а... — протянул он. И добавил: — Это не очень интересная загадка.

— Так загадай интересную сам.

— С удовольствием, — сказал Пух. — Что это такое: все белое с черным и в то же время красное?

— Вот уж не думал, что ты эту загадку загадаешь.

— Ты что, знаешь ее? — удивился он.

— Разумеется. Всем давным-давно известно, что это газета.

— А вот и нет, — сказал Пух.

— Нет? Тогда, может быть, стыдливая зебра?

— Нет.

— Тогда... Уж прямо не знаю, что.

— Сдаешься? — спросил Пух с надеждой.

— Сдаюсь. Что белое с черным и в то же время красное ?

— Пингвин, пережарившийся на солнце!

— Дурацкая загадка, — сказал я.

— Ну уж, по крайней мере, поумнее твоей, — парировал он.

— Хорошо. Тогда вот тебе другая загадка. Это будет уже нечто противоположное Пути Пуха. Кто бегает целый день, и все без толку?

— Кролик?

— Ну, в частности, и Кролик. А вообще...

— А-а, знаю. Это...

Но об этом в следующей главе.

Кролик несся по опушке Дремучего Леса, с каждой минутой все больше чувствуя важность своей задачи, и наконец он прибежал к дереву, в котором жил Кристофер Робин.

Он постучал в дверь.

Он раза два окликнул Кристофера Робина.

Потом он отошел немного назад и, заслонив лапкой глаза от солнца, еще покричал, глядя на верхушку.

Потом он зашел с другой стороны и опять покричал: «Эй!», и «Слушай!», и «Это Кролик!», но ничего не произошло. Тогда он замолчал и прислушался, и все замолчало и прислушалось вместе с ним, и в освещенном солнцем Лесу стало тихо-тихо, а потом вдруг где-то в невероятной вышине запел жаворонок.

— Обидно, — сказал Кролик, — он ушел.

Он снова повернулся к зеленой двери, просто так, для порядка, и собрался уже идти, чувствуя, что утро совершенно испорчено, как вдруг заметил на земле листок бумаги. В листке торчала булавка; очевидно, он упал с двери.

— Ага, — сказал Кролик, снова приходя в хороше настроение. — Мне опять письмо! Вот что там говорилось:

УШОЛ

СКОРОБУДУ

ПАДИЛАМ

СКОРОБУДУ

К. Р.

Кролик не знал, кто такой Скоробуд (даром, что сам был одним из них), и пошел спросить об этом у Совы. Сова, однако, тоже не знала. Зато знаем мы с вами, и, я думаю, многие другие. Одного из них очень точно описал Чжуан-цзы:

Одному человеку не нравился вид собственных следов и собственной тени, и он решил от них сбежать. Но чем дальше он убегал, тем больше появлялось следов, а тень и не думала отставать от него. Решив, что бежит слишком медленно, человек все ускорял и ускорял свой бег, пока, наконец, совершенно не выдохся, упал и умер. Если бы он спокойно стоял на месте, то не было бы и следов. Если бы он отдохнул в тени дерева, то его собственная тень исчезла бы.