Олаф Стэплдон - Создатель звезд (другой перевод)

Индивидуум каждого вида разрывался между противоречиями. Хотя каждый здоровый арахноид стремился принять участие в полной приключений новой жизни, он (она), в силу привязанности и симбиотической связи, стремился также помочь своему другу (подруге) – ихтиоиду стать равноправным членом нового общества. Кроме того, все арахноиды осознавали свою зависимость от своих друзей, – зависимость как физиологическую, так и психологическую. Именно ихтиоиды внесли самый большой вклад в симбиоз силы самопознания и взаимного озарения, а также в созерцание, которое так необходимо для сохранения благоразумия в действиях. Наиболее убедительным доказательством этого был тот факт, что среди арахноидов уже начались внутренние раздоры. Один остров стремился конкурировать с другим, одна большая промышленная организация – с другой.

Я не мог отделаться от мысли, что если бы подобная противоположность интересов имела бы место на моей планете, скажем, в отношениях между двумя нашими полами, – пол, обладающий большими возможностями, не колеблясь принудил бы другой к послушанию. Арахноиды так никогда и не одержали подобную «победу». Все больше и больше пар распадалось и каждая сторона пыталась поддержать свою жизнедеятельность с помощью лекарств, заменяя ими химические вещества, в обычных условиях получаемые путем симбиоза. Но умственную зависимость нельзя было ничем заменить, и «разведенные» страдали от серьезных умственных расстройств, протекавших как в явной, так и в скрытой форме. Тем не менее, появилось большое количество особей, способных жить без симбиотического общения.

Дело дошло до насилия. «Непримиримые» обоих видов атаковали друг друга и сеяли смуту среди «умеренных». Затем последовал период ожесточенной и бессмысленной войны. И с той, и с другой стороны небольшое и ненавидимое всеми меньшинство, выступало за «модернизированный симбиоз», при котором индивидуумы обеих рас могли вносить равный вклад в развитие жизни даже в условиях механизированной цивилизации. Многие из этих реформаторов стали мучениками своей идеи.

Рано или поздно победа досталась бы арахноидам, поскольку они контролировали источники энергии. Но вскоре выяснилось, что попытка разорвать симбиотическую связь была не такой успешной, как это показалось вначале. Даже в условиях боевых действий, командиры были не в состоянии предотвратить широко распространенное братание между воинами враждующих армий. Члены распавшихся пар тайно встречались, чтобы иметь возможность в течение нескольких часов или минут пообщаться друг с другом. «Овдовевшие» или «покинутые» индивидуумы осторожно, но нетерпеливо подбирались к вражескому лагерю, чтобы найти себе нового друга (подругу). Целые отряды сдавались в плен с той же самой целью. Неврозы причиняли арахноидам больше страданий, чем оружие их противников. Более того, из-за гражданских войн и социальных революций на островах, стало почти невозможно производить боеприпасы.

Наиболее решительно настроенная часть арахноидов попыталась довести войну до победного конца путем отравления океана. Но острова тоже оказались отравленными, потому что миллионы разлагающихся трупов поднялись на поверхность морей и были выброшены приливом на берег. В результате отравления окружающей среды, эпидемий и, прежде всего, невроза, – война зашла в тупик, цивилизация рухнула, а оба вида чуть было не исчезли на планете. Громоздившиеся на островах заброшенные небоскребы начали постепенно превращаться в груды обломков. На подводные города стали наступать подводные джунгли и похожие на акул ихтиоиды с очень низким уровнем умственного развития. Тонкая ткань знаний стала распадаться на кусочки суеверия.

Теперь настало время тех, кто выступал за модернизированный симбиоз. С большим трудом им удалось затаиться в наиболее отдаленных и диких районах планеты и жить там, как и прежде, парами. Сейчас они смело принялись пропагандировать свои идеи среди несчастного оставшегося населения этого мира. Немногочисленные племена поддерживали свое существование с помощью примитивного подводного земледелия и охоты, пока не смогли очистить и отстроить несколько коралловых городов и воссоздать бедную, но имеющую перспективу цивилизацию. То была временная цивилизация, не знавшая механизмов, но надеявшаяся попасть в чудесный «верхний» мир после того, как ей удастся установить основные принципы реформированного симбиоза.

Нам казалось, что подобное мероприятие обречено на провал, поскольку было ясно, что будущее цивилизации – на суше, а не в морских глубинах. Но мы ошибались. Нет нужды рассказывать о героических усилиях, благодаря которым раса изменила свою симбиотическую природу и сделала ее пригодной для решения будущих задач. Сначала были восстановлены островные электростанции и проведена частичная реорганизация подводного общества, имеющего в своем распоряжении энергию. Но эта реконструкция была бы бесполезной, если бы не сопровождалась тщательным изучением физических и интеллектуальных отношений между двумя видами. Симбиоз следовало укрепить таким образом, чтобы исключить в будущем любую возможность конфликта между видами. В результате химической обработки индивидуумов еще в младенческом возрасте, два вида становились более взаимозависимыми и более склонными к сотрудничеству. С помощью особого психологического ритуала, представлявшего собой некий вид взаимного гипноза, между «новобрачными» устанавливалась неразрывная интеллектуальная связь. Это единство двух видов, к которому каждый индивидуум привыкал с детства, стало, со временем, основным мотивом всей культуры и религии. Симбиотическое божество, фигурировавшее во всех примитивных мифологиях, было вновь возведено на пьедестал, как символ дуализма вселенной, дуализма творчества и мудрости, соединившихся в божественный дух любви. Было сказано: единственной достойной целью общества является создание мира разумных, просвещенных, восприимчивых и понимающих друг друга личностей, объединенных общей задачей исследования вселенной и развития разнообразных потенциальных возможностей духа. Взрослые исподволь подталкивали молодежь к понимаю этой цели.

Постепенно и очень осторожно были проведены индустриализация и научные исследования предшествующего периода. Но с существенной разницей. Промышленность была подчинена достижению цели, четко обозначенной обществом. Наука, в прошлом рабыня промышленности, стала свободной подругой мудрости.

Снова толпы трудолюбивых рабочих-арахноидов застроили острова зданиями. Но жилые дома, в которых отдыхали симбиотические пары, заполняли мелкие прибрежные воды. Укрывшиеся в океанских глубинах древние города были превращены в школы, университеты, музеи, храмы, дворцы искусств и удовольствий. Там подрастало молодое поколение обоих видов. Взрослые тоже приходили туда в поисках отдыха и вдохновения. Пока арахноиды трудились на островах, ихтиоиды занимались образованием и пересматривали теоретические основы цивилизации. Ибо сейчас стало ясно, что в этой области именно их таланты и темперамент имеют жизненно важное значение для общества. А потому литература, философия, общее образование исходили, прежде всего, из глубин океана; острова же были центрами промышленности, естественных наук и изобразительного искусства.