Олаф Стэплдон - Создатель звезд (другой перевод)

Нам пришлось стать свидетелями отчаянной борьбы разумных существ, находившихся на том же низком уровне развития, что и нынешний Homo Sapiens, с расой сумасшедших «суперменов», обладавших не только всесокрушающим ядерным оружием, но и превосходством в умственном развитии, знаниях, фанатизме, а также огромным преимуществом принадлежности всех индивидуумов к единому разуму расы. Поскольку мы привыкли превыше всего ценить умственное развитие, то, поначалу были на стороне, пусть «извращенных», но пробудившихся пришельцев. Однако, скоро мы начинали симпатизировать и туземцам, а потом и вовсе переходили на их сторону, какой бы варварской нам не казалась их цивилизация. Ибо, несмотря на их глупость, невежество, суеверность, бесконечные внутренние конфликты, душевную черствость, – мы видели в них утраченную пришельцами наивную, но взвешенную мудрость, проницательность, свойственную животным, духовную перспективу. А пришельцы, хоть и достигли сияющих вершин, но все-таки были «извращенцами». Со временем мы стали воспринимать этот конфликт, как борьбу невоспитанного, непокорного, стреляющего из рогатки, но многообещающего мальчишки с вооруженным до зубов религиозным фанатиком.

Как только пришельцы покоряли всю найденную планетную систему, ими снова овладевала страсть к миссионерству. Убедив себя, что их долг – включить в свою религиозную империю всю галактику, они отделяли от системы пару планет, укомплектовывали их «экипажем» разведчиков и отправляли в межзвездное пространство. В своем миссионерском рвении они иногда отправляли в разные стороны все планеты этой системы. Иногда, на их пути вставала другая раса сумасшедших «сверхличностей». Начиналась война, заканчивавшаяся гибелью одного или, что бывало довольно часто, обоих участников.

Иногда, путешественники наталкивались на миры, находившиеся на одном с ними уровне развития, но не ставшие жертвой маниакального «империализма». В этом случае, туземцы, поначалу радушно встретившие пришельцев, постепенно начинали понимать, что имеют дело с сумасшедшими. Тогда они сами быстро ставили свою цивилизацию на военные рельсы. Исход борьбы решали уровень вооружений и воинское искусство. Если борьбы была долгой и ожесточенной, то туземцы, даже одержав победу, могли оказаться в таком состоянии смятения разума, что им больше никогда не удавалось восстановить свое благоразумие.

Миры, одержимые манией» религиозного империализма», отправлялись в межзвездные путешествия гораздо раньше, чем в этом возникала экономическая необходимость. А вот пробудившиеся миры, которые сохранили благоразумие, рано или поздно сами определяли момент, когда для дальнейшей реализации их необычайных способностей им уже не были нужны ни дальнейшее материальное развитие, ни рост населения. Их вполне удовлетворяла их родная планетная система и состояние экономической и социальной стабильности. Поэтому большую часть своих практических умственных способностей они сосредотачивали на телепатическом изучении вселенной. Телепатическая связь между мирами становилась все более точной и надежной. Галактика уже прошла примитивную стадию развития, когда любой мир мог находиться в одиночестве и коротать свой век, восхищаясь собственным великолепием. Например, в представлениях Homo Sapiens, Земля стала «съеживаться» до размеров какой-нибудь страны, а сама галактика, в критический период своей истории «съежилась» до размеров мира. Пробудившиеся миры, достигшие наибольших успехов в телепатическом исследовании космоса, к этому времени уже составили довольно точную «умозрительную карту» всей галактики, хотя в ней еще продолжало оставаться немало эксцентричных миров, с которыми невозможно было установить длительный контакт. Кроме того, была одна система очень высокоразвитых миров, телепатическая связь с которой постепенно и таинственно «заглохла». Об этой системе я еще буду говорить в следующих главах.

К этому времени, телепатические способности «обезумевших» миров и систем значительно ослабели. Хотя более зрелые духом миры держали их под телепатическим наблюдением и, до определенной степени, воздействовали на них, – сами эти миры пребывали в состоянии такого самодовольства, что не испытывали никакого желания исследовать умственную жизнь галактики. Физические путешествия и «священная имперская мощь» им казались наилучшими средствами общения с окружающей вселенной.

Со временем, в галактике сложилось несколько великих, соперничающих друг с другом, «безумных» империй, каждая из которых утверждала, что именно на нее возложена божественная миссия объединения и просвещения всей галактики. Идеология у всех империй была одна и все же они яростно боролись друг с другом. Зародившиеся в удаленных друг от друга районах галактики, эти империи легко подчинили себе миры, находившиеся в пределах их досягаемости и не достигшие «утопического» уровня. Так они покоряли одну планетную систему за другой, пока, в конце концов, не оказались лицом к лицу.

В результате начались войны, каких еще не видела галактика. Целые «флоты» планет, «натуральных» и «искусственных», стараясь перехитрить друг друга, маневрировали в межзвездном пространстве, уничтожая противника с помощью длинных лучей ядерной энергии. В ходе сражений между метавшимися в космосе армиями погибали целые планетные системы. Были уничтожены многие пробудившиеся миры. Многие слаборазвитые расы, не принимавшие никакого участия в этом конфликте, стали невинными жертвами бушевавшей вокруг них космической войны.

Впрочем, галактика так велика, что эти межзвездные войны, какими бы ужасными они не были, поначалу могли считаться всего лишь редкими несчастными случаями, неудачными эпизодами триумфального шествия цивилизации. Но болезнь распространялась все дальше и дальше. Все больше сохранивших благоразумие миров, оказавшись объектом агрессии «безумных» империй, перестраивалось в соответствии с потребностями обороны. Они правильно рассудили, что данная ситуация относится к числу тех, которые нельзя решить ненасильственными методами; ибо враг, в отличие от всех остальных групп разумных существ, до такой степени очистился от «человечности», что просто был не способен на милосердие. Но эти миры ошибочно полагали, что их спасение – в оружии. Даже если обороняющаяся сторона одерживала победу, то война, как правило, длилась так долго и была такой ожесточенной, что наносила непоправимый ущерб духу победителей.

Наблюдая за более поздней и, наверное, самой ужасной фазой истории нашей галактики, я невольно вспомнил о том состоянии тревоги и растерянности, в котором пребывала Земля в момент начала моих приключений. Постепенно вся галактика – девяносто тысяч световых лет в ширину и столько же в длину, тридцать миллиардов звезд, более ста тысяч планетных систем (на это время), тысячи разумных рас – была парализована страхом войны и периодически корчилась в конвульсиях сражений.