Евгений Елизаров - Сотворение мира или эволюция?

Мы же говорим здесь именно о тех общих понятиях, которые лежат в основе учений о развитии мира. Поэтому – если мы действительно хотим разобраться в проблемах эволюции или креационизма – столкновения с подобной «заумью» нам никак не избежать.

Таким образом, надобыденная логика говорит о том, что подлинным обоснованием всех принимаемых нами посылок является без исключения вся сумма вытекающих из них следствий. А это и есть отражение того обнаруживаемого при анализе механизмов любого развития обстоятельства, что вся цепь следствий играет не только пассивную страдательную роль, но и активно участвует в формировании своих собственных причин.

Но мы предположили, что разум свободно развивается до каких-то (не очень определенных) вершин. А, собственно, где предел развития человеческой (и не только) цивилизации, если разуму и в самом деле предначертаны миллиарды лет непрерывного восхождения?

А предел – в полном исчерпании всех тайн Вселенной, предел там, где человек вбирает всю ее в круг своей собственной практики…

Доля иронии заключается в том, что при ограниченности Вселенной эволюционистское отрицание Божественного творения мира из ничего спасает себя только допущением совершенно невероятной вещи, – а именно тем, что двигателем всеобщего развития может оказаться… не кто иной, как сам человек. Именно он вносит в окружающий нас мир то организационное начало, которое в конечном счете и упорядочивает всеобщее движение.

Впрочем, здесь есть некоторая тонкость. Мы уже говорили о том, что по существующим представлениям наблюдаемая Вселенная не исчерпывает собой всей действительности. Но и уже известные нам, и все те, которые еще только предстоит открыть, физические законы, распространяются только на нее ; точно так же отношения пространства и времени действуют только в ее пределах . Мы не вправе распространить их за расчетные границы Вселенной – там властвуют совершенно иные принципы бытия. Поэтому границы Вселенной – это в сущности тоже сингулярность; все то, что лежит за ними – абсолютно недоступно ни нашему наблюдению, ни даже нашему разумению (ни даже нашей – самой смелой – фантазии). За этой сингулярностью – абсолютно иное качество, и нам просто не дано, во всяком случае пока, заглянуть туда.

Таким образом, абсолютным пределом восхождения оказывается именно эта сингулярность. Но само время существует именно (и только) по эту сторону границы, поэтому в пределе своего восхождения сам человек может оказаться в таком положении, когда доступным ему окажется все оно без какого бы то ни было изъятия.

Вглядимся более пристально.

Если наш мир конечен во времени хотя бы только с одной стороны, то по меньшей мере его прошлое оказывается полностью познаваемым человеком. Или – скажем более академично – носителем экспоненциально развивающегося разума, поскольку субъектом подобного познания может быть и носитель какого-то внеземного сознания. (Впрочем, если что-то доступно разуму «вообще», то нет никаких принципиальных противопоказаний тому, чтоб это было доступно и самому человеку.)

Процесс рационального человеческого познания насчитывает немногим более двух тысячелетий. Начало ему полагают греки, ибо до них систематизированного постижения окружающей нас реальности не существовало. Однако не возбраняется отсчитывать познание и от кроманьонца; перед лицом предстоящих миллионо-, а то и миллиардолетий лишние тридцать или сорок тысяч лет в общем-то ничего не меняют. Тем более, что основной массив знаний получен нами в течение последних двух-трех веков. Но как бы то ни было уже к сегодняшнему дню накопленные знания позволяют нам и управлять течением многих событий, и моделировать многое из того, чему мы в принципе не могли быть свидетелями. И если прошлое действительно конечно, мы вправе предполагать, что все его тайны будут раскрыты нами за ограниченное время. За какое именно – трудно сказать, но в любом случае за гораздо меньшее, чем реальный срок свершившейся эволюции. Так, эволюция жизни на Земле насчитывает около двух миллиардов лет, между тем всего за два столетия человеком были раскрыты принципиальные ее секреты.

Но что это значит: «познать до конца»?

Познание человека – это очень специфическая вещь. Во-первых, потому, что оно прямо предполагает возможность самостоятельного воспроизведения того, что вошло в состав наших знаний. Во-вторых, все то, что уже познано нами, может быть использовано в качестве практического средства преобразования всей действительности.

Открытие законов естественного отбора дало человеку возможность использовать их в практике отбора искусственного. (Здесь, правда, нужно принять во внимание, что в несистематизированном виде многое было известно еще задолго до 1859 года, то есть года публикации эпохального труда Чарльза Дарвина.) Раскрытие интимных тайн природы уже дало нам возможность искусственно воспроизвести сокрытые механизмы и использовать в нашей практике силу пара, электричества, атома… Словом, обобщая, можно сказать, что до конца познанным любое явление становится именно тогда, когда оно оказывается искусственно воспроизводимым и может быть использовано в качестве практического средства достижения каких-то новых целей.

Правда, любое из познанных нами сегодня явлений раскрыто лишь отчасти. В известном смысле все познаваемое можно уподобить матрешке. Каждый новый интеллектуальный прорыв человека в область неведомого – это снятие очередной ее оболочки, но что находится в самой сердцевине, можно будет узнать только в самом конце пути. Правда, образ матрешки страдает некоторым противоречием тому, что обычно понимается под познанием. Ведь любой прорыв в область ранее неведомого означает собой постижение каких-то более фундаментальных и сложных истин, каждая же последующая матрешка представляет собой что-то более простое и непритязательное. Но забудем на время об этом.

Не будем говорить обо всем том, что в будущем еще только может быть порождено всеобщим развитием природы. Не решив проблемы прошлого, говорить о будущем трудно. Поэтому обратимся к ретроспективе.

Если мир не имеет начала во времени, то до сердцевины этой «матрешки» добраться в принципе невозможно. Но если прошлое все же конечно, то раскрыть ее можно – причем за срок, несопоставимо более короткий, чем истекшее с момента большого взрыва время. Таким образом, можно заключить, что в перспективе – если, разумеется, в ней человеку отпущено достаточно времени, – можно рассчитывать на достижение заветного предела. А значит, конечные механизмы всеобщего развития, включая и механизмы самого взрыва первовещества нашей Вселенной, могут стать доступными как для искусственного воспроизведения, так и для использования их в качестве практического средства достижения каких-то более высоких целей. Иными словами, законы, лежащие в основе формирования самого мира, который окружает нас, в конечном счете могут быть подчинены и поставлены на службу человеку. А что значит – на практике использовать все эти законы, как не пересоздавать сам мир по какой-то своей мерке, как не подчинить его историю каким-то своим нуждам, своим идеалам? Использование на практике всех этих законов может означать только одно – полное переятие эстафеты творения у нашего Создателя, если мы веруем в Него, или – управление развитием Вселенной, если мы веруем в одну только эволюцию.