Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

Но все ухищрения пропаганды сломила военная сила и героизм союзных войск. Реальность уплывала от Геббельса в последние дни его жизни. Его вера, что силой слова можно сломить мощь орудий, носила уже какой-то потусторонний характер: (1 марта 1945) «Вечером в 7 часов будут передавать мою речь по радио. Дикция и стиль великолепны, и я льщу себя надеждой, что речь до некоторой степени произведет впечатление, хотя я не был в состоянии использовать в качестве аргументов какие-то конкретные успехи. Но народ довольствуется уже и тем, что сегодня имеет возможность послушать, по крайней мере, часовую хорошую речь»; (4 марта) «Вечером по радио передавалась из осажденной крепости Бреслау речь гауляйтера Ханке (бывшего заместителя Геббельса. – К.К.). Она захватывает силой воздействия и преисполнена достоинства и высокой политической морали» (51). До последних часов войны находился у микрофона и Ганс Фриче, и в этом смысле он свой долг пропагандиста выполнил полностью, как и Геббельс.

Последнюю речь «маленького доктора» жители города услышали уже во время штурма Берлина. Он призывал к сопротивлению. Когда Геббельс читал перед микрофоном свое обращение к защитникам немецкой столицы, рядом разорвался снаряд, который выбил стекла в импровизированной студии. Он не прервал чтение ни на секунду. Узнав, что звук взорвавшегося снаряда хорошо слышен на записи, министр пропаганды выразил звукорежиссеру свое полное удовлетворение. В студийных инсценировках звуков сражения необходимости больше не было.

С двадцатых годов все большее распространение получал жанр документального кино. По сути, уже первые фильмы, вроде «Прибытия поезда» братьев Люмьер, были документальными роликами, однако по мере развития кинематографа документальное кино выросло в сложную систему; не просто фиксацию события на пленку, но режиссерское осмысление событий жизни, выстраивание их определенной последовательности и – как цель – оказание художественного и пропагандистского воздействия на кинозрителя.

Фотографическая документальность повествования и театральная изысканность постановочных кадров открыли перед кинематографистами широчайшее поле для развития новой эстетики и необозримые возможности для манипуляции сознанием с помощью подобранных образов, противопоставления различных символов, создания определенного темпоритма. Достаточно вспомнить одного из пионеров этого жанра, великого советского режиссера Дзигу Вертова и его с триумфом прошедшие на европейских экранах фильмы «Человек с киноаппаратом» и «Симфония Донбасса».

Воздействие документального кино нацисты осмыслили довольно быстро, и не только в рамках масштабных кинолент, вроде «Триумфа воли», но и в ежедневной пропагандистской деятельности. Еще в середине 1930-х годов Бюро расовой политики выпустило ряд документальных фильмов: «Грехи против крови и расы», «Наследственность», «То, что вы наследуете», «Вся жизнь – битва», «Прочь из порочного круга», «Дворцы для слабоумных», «Генетически ущербные». Движущиеся на экране образы «дегенератов» и «расово нежелательных» индивидуумов оказывали сильное воздействие на зрителей. В некоторых случаях изображения людей с тяжелыми наследственными заболеваниями сопровождались графическим дизайном, имитировавшим «дегенеративные» эстетические стили (52). Эти короткометражные ленты демонстрировались наравне с выпусками новостей перед показом художественных кинофильмов. Не меньше 20 миллионов кинозрителей в год просматривали, по меньшей мере, один фильм Бюро расовой политики.

После начала войны военные документалисты создали три полнометражных ленты – «Крещение огнем», «Марш на Польшу», «Победа на Западе», которые активно использовались для обработки общественного мнения как внутри страны, так и за рубежом. «Он пригласил Геббельса и меня на просмотр документального фильма о бомбардировке Варшавы. На экране горели дома, бомбардировщики заходили на цели, можно было проследить всю траекторию полета бомбы.

В конце фильма на белом полотне неожиданно появлялись контуры Британских островов. Самолет с германскими опознавательными знаками спикировал на них; взрыв – и острова буквально разлетаются на куски» (53). «Вечером Министерство пропаганды показало нам полнометражную хронику, со звуковыми эффектами, о разрушениях в Бельгии и Франции. Крупные планы потрескивающего пламени, уничтожающего дома, вырывающегося из окон, из-под крыш и стен. Энтузиазм немецкого комментатора возрастал по мере появления все новых сожженных городов. Голос у него был безжалостный скрипучий. «Посмотрите на это разрушение, дома объяты пламенем! – орал он. – Вот что бывает с теми, кто противостоит германской мощи!» (54)

Однако основным средством аудиовизуального воздействия на массы стали еженедельные выпуски хроники. С 20 июня 1940 года 4 еженедельных выпуска новостей (Ufa-Tonwoche, Deu-lig – Tonwoche, Tobis-Wochenschau, Fox Tonende Wochenschau) объединены в единый киножурнал «Ди Дойче Вохеншау» («Германское воскресное обозрение»). Объединение касалось как журналистских кадров, так и технических средств.

Немецкая хроника производилась на высоком уровне. Профессиональная работа операторов и качественная озвучка фильмов до сих пор представляют интерес, и не только для специалистов. Темами еженедельного выпуска новостей становились официальные мероприятия, события партийной жизни, жанровые сценки, рождения очередных детенышей в берлинском зоопарке, ну и, разумеется, боевые действия вермахта. Выпуски кинохроники снимали операторы, входившие в состав рот пропаганды. Отснятые пленки специальным курьером доставлялись в Берлин, проходили цензуру в Министерстве пропаганды и включались в очередной выпуск кинохроники. Даже в начале 1945 года кинооператоры рот пропаганды еще присылали в Берлин по 20 тысяч метров отснятой еженедельной хроники, в то время как объем еженедельного хроникального выпуска военной поры составлял 1200 метров (55) (45-минутный сеанс).

Два вечера в неделю Геббельс лично посвящал редактированию «Вохеншау». Один вечер он просматривал и компоновал сырой материал, а во второй вечер редактировал готовый выпуск. Между этими вечерами выпуск предварительно просматривал сам фюрер, без его личной цензуры киножурнал на экраны не выходил. Выпуски доставлялись Гитлеру в неозвученном виде. Его адъютант Гюнше во время просмотра читал составленный Геббельсом текст к кадрам хроники и вносил изменения, согласно замечаниям Гитлера.

Каждый раз для показа в кинотеатрах Германии изготовляли сотни копий еженедельного обозрения. С мая 1940 года даже начали создавать специальные кинотеатры для демонстрации «Вохеншау». В них ежедневно с 10.00 до 22.00 каждый час показывали очередной выпуск, к которому прилагался короткометражный документальный фильм. Большое значение придавалось демонстрации выпусков немецкой хроники за границей. В начале войны для иностранного проката еженедельно изготавливалось 1000 копий с дикторскими текстами на 15 языках, но уже на январь 1942 года общий тираж составлял 2400 копий.