Валентин Катасонов - «Китайский синдром» Путина. Прорыв или утопия

До начала текущего десятилетия российские клептоманы (нечистые на руку бизнесмены и чиновники) проблем не знали с выводом награбленного из страны и размещением его в разные активы. Тучи не небосклоне стали для них появляться сразу же после завершения финансового кризиса 2008–2009 гг. Неприятности следовали одна за другой. Например, американские компетентные органы начали трясти швейцарские банки, требуя от них выдачи информации о налоговых резидентах США, уклоняющихся от выполнения своего гражданского долга перед налоговой службой США. Американцы сумели додавить швейцарских банкиров, данные о десятках тысяч американских резидентов были раскрыты. С этого момента началось разрушение священного института банковской тайны – не только в Швейцарии, но и во всем мире.

Если раньше офшоры считались нормой, то после финансового кризиса они стали подвергаться все более жесткой критике со стороны СМИ и политиков, международных организаций (даже МВФ). Масла в огонь подливали периодически возникавшие утечки информации о клиентах офшорных юрисдикций и их активах. Фигурировали имена известных политиков, общественных деятелей, чиновников. Наиболее крупным был скандал 2016 года, когда произошла масштабная утечка информации о клиентах такого популярного офшора, как Панама. Слишком много признаков того, что «утечки» не были случайными, а представляли собой хорошо спланированные операции.

Под давлением Вашингтона Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) активизировала свои усилия по борьбе с уклонением физических и юридически лиц от уплаты налогов путем ухода в разные «налоговые гавани» и иные «райские оазисы» (т. е. офшоры). ОЭСР, в свою очередь, предложила участвовать в создании глобального механизма борьбы с налоговыми уклонистами всем государствам (а не только странам – членам данной организации, число которых составляет 36). Кончилось это тем, что 29 октября 2014 года было подписано международное соглашение компетентных органов об автоматическом обмене информацией в соответствии с общим стандартом отчетности (англоязычная аббревиатура соглашения – CRS MCAA). Свои подписи под документом тогда поставили представители 51 юрисдикции. К настоящему времени, по данным ОЭСР, число подписантов соглашения достигло 100. CRS MCAA – рамочное соглашение, предусматривающее, что страны далее будут обмениваться финансовой информацией на основе двухсторонних соглашений.

Уже в 2017 году обмены информацией осуществили 49 юрисдикций (государства и территории). Но почти на полную мощность соглашение CRS MCAA заработало лишь в прошлом году. В 2018 году в обменах участвовало 86 юрисдикций. Было совершено в общей сложности 4500 передач информации (стандартные наборы данных). Примечательно, что в прошлом году участниками автоматических обменов стали многие классические офшоры. Вслед за разрушением банковской тайны наступает уничтожение офшорной тайны.

Формально офшоры сохраняют право на существование, но они должны отвечать определенным стандартам «прозрачности». А кому нужен «прозрачный» офшор?! Да, за пределами соглашения CRS MCAA еще остается много государств и территорий (более сотни). А некоторые юрисдикции подписали многостороннее соглашение, а к практическому информационному обмену на двухсторонней основе еще не приступили. Медлят, видимо, «хотят надышаться перед смертью».

А что Россия? Очевидно, что многим представителям российской «элиты», привыкшей грабить и вывозить награбленное в укромные уголки планеты, разработанный ОЭСР глобальный механизм борьбы с налоговыми уклонистами стал костью в горле. Но отказаться от участия в нем было неприлично. Поэтому Москва ничего лучшего не могла придумать, как тянуть время. В 2016 году ей все-таки пришлось подписать многостороннее соглашение CRS MCAA. А в 2018 году Москва, скрепя сердце, впервые приняла участие в практических обменах финансовой информацией. Хотя ОЭСР сообщила, что в 2018 году в обменах участвовало 86 юрисдикций, и Россия, таким образом, должна была иметь 85 контрагентов по обменам, на самом деле их оказалось 83. С двумя юрисдикциями – Латвией и Монако – что-то не заладилось, и обменов не произошло. С российской стороны были сбои – в виде нарушения графиков передачи и форматов информации, но кое-как Москва сумела отчитаться о своем первом участии в автоматических обменах финансовой информацией.

О том, каковы практические результаты полученной Федеральной налоговой службой России (ФНС) от 83 корреспондентов информации, мы не знаем. Сообщено лишь, что активы россиян зафиксированы в 58 юрисдикциях, включая Британские Виргинские острова и Каймановы острова, Маврикий, другие классические офшоры и низконалоговые юрисдикции. Видимо, ФНС не склонна давать более подробную информацию, ссылаясь на «налоговую тайну».

В 2019 году планируется, что число участников автоматических обменов финансовой информацией приблизится к сотне. В отношении стран-аутсайдеров (тех, кто не подписал многостороннее соглашение CRS MCAA) и тех лиц (физических и юридических), которые имеют счета и иные активы в таких странах, будут предприниматься все более жесткие меры. Компетентные органы (Минфины, налоговые службы и др.) составляют и каждый год пересматривают «черные списки» таких стран. Федеральная налоговая служба России впервые составила «черный список», там было 119 стран и 18 территорий. Спустя три года число территорий в «черном списке» ФНС оставалось прежним, а вот число государств сократилось до 107. В действующем списке ФНС фигурируют, в частности, Андорра, Бразилия, Колумбия, Нигерия, Объединенные Арабские Эмираты, Руанда, Тунис, Эфиопия, Ямайка, Пуэрто-Рико, Виргинские острова (США), Гибралтар, Тайвань.

Российские клептоманы продолжают пользоваться некоторыми юрисдикциями из «черного списка». Но это ненадолго. ОЭСР обещает «осушить» эти «болота» в два-три года. Да и российские власти клянутся, что будут участвовать в этом «осушении».

Еще в 2011–2012 гг. Владимир Путин, готовясь к президентским выборам, в своей программе на одно из первых мест поставил задачу бороться с офшоризацией российской экономики. Формально кое-что было сделано. Например, 24 ноября 2014 года был принят Федеральный закон «О внесении изменений в Налоговый кодекс РФ в части налогообложении прибыли контролируемых иностранных компаний» от 24.11.2014 № 376-ФЗ. Он вступил в силу с 1 января 2015 года. В обиходе данный акт называют законом о борьбе с офшорами, или законом о КИК (контролируемых иностранных компаниях). Основная цель закона, как заявили его инициаторы, не в том, чтобы ликвидировать офшорные компании, вернув их домой, а в том, чтобы заставить наших крупных налогоплательщиков выполнять свои обязательства перед российской казной. Не вдаваясь в юридические тонкости этого закона, скажу, что те, кто подпадал под его действие (разные категории физических и юридических лиц), должны были в установленные сроки выполнить определенные действия. Прежде всего, представить в ФНС уведомление о наличии КИК. А затем направить в ФНС налоговую декларацию и заплатить налоги.