Юрий Мухин - Народ без элиты

Я знаю, что если помянуть Сталина, то российский интеллигентствующий дебил немедленно вспомнит репрессии 1937-38 годов. На самом деле в эти годы Сталин пытался лимитами сдержать разгул репрессий, но в данном случае не в этом дело.

Ни Сталин, ни партийные руководители на местах, требовавшие репрессий, чтобы устранить оппозицию на предстоящих выборах, на самом деле не рискнули бы репрессии проводить, если бы не были уверены в поддержке репрессий русским народом. Если бы не понимали, что эти репрессии нужны в первую очередь народу. Разумеется, русскому народу нужны были не репрессии против невиновных, которые были следствием массовости репрессий и подлости тех, кто репрессии проводил. Русский народ одобрял только репрессии против паразитов народа. Напомню, что первыми, кто попал под раздачу в 1937 году, были уголовники — воры в законе и воры всех мастей. Вы полагаете, народ этого не одобрял?

Вот американский разведчик Джон Скотт застал эти репрессии на Урале и докладывал в Госдепартамент США о том, кого репрессировали.

«Директор строительной конторы, занимавшийся возведением новых домов для рабочих комбината, был неудовлетворен своей зарплатой, составлявшей тысячу рублей в месяц, и двухкомнатной квартирой. Поэтому он построил себе отдельный дом, куда переехал через год после окончания строительства. В доме было пять комнат, и он смог его хорошо меблировать: повесил шелковые портьеры, поставил рояль, застелил пол коврами и т. д. Затем он начал разъезжать по городу в автомобиле в тот момент (это происходило в начале 1937 года), когда в городе было мало частных машин. В то же время годовой план строительных работ был выполнен его конторой всего лишь приблизительно на шестьдесят процентов. На собраниях и в газетах ему все время задавали вопросы о причинах такой плохой работы. Он отвечал, что нет стройматериалов, не хватает рабочей силы и т. п. Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что директор присваивал себе государственные фонды и продавал строительные материалы близлежащим совхозам по спекулятивным ценам. Было также обнаружено, что в стройконторе есть люди, которым он специально платил, чтобы проворачивать свои “дела”. Состоялся открытый, длившийся несколько дней процесс, на котором судили всех этих людей. О нем много говорили в Магнитогорске. В своей обвинительной речи на суде прокурор говорил не о воровстве или даче взяток, а о вредительстве. Директор обвинялся в том, что саботировал строительство жилья для рабочих. Он был осужден после того, как полностью признал свою вину, а затем расстрелян».

Ну и реакция советских людей на чистку 1937 года и их позиция в те времена.

«Зачастую рабочие даже радуются, когда арестовывают какую-нибудь “важную птицу”, руководителя, которого они по какой-то причине невзлюбили. Рабочие также очень свободно высказывают критические мысли как на собраниях, так и в частных беседах. Я слышал, как они используют сильнейшие выражения, говоря о бюрократии и плохой работе отдельных лиц или организации. …в Советском Союзе ситуация несколько отличалась тем, что НКВД в своей работе по защите страны от происков иностранных агентов, шпионов и наступления старой буржуазии рассчитывал на поддержку и содействие со стороны населения и в основном получал их». Ну и: «Во время проведения чисток тысячи бюрократов дрожали за свои места. Чиновники и административные служащие, которые до этого приходили на работу в десять часов, а уходили в половине пятого и лишь пожимали плечами в ответ на жалобы, трудности и неудачи, теперь сидели на работе с восхода до заката солнца, их начали волновать успехи и неудачи руководимых ими предприятий, и они на самом деле стали бороться за выполнение плана, экономию и за хорошие условия жизни для своих подчиненных, хотя раньше это их абсолютно не беспокоило».

Интересующиеся этим вопросом читатели знают о непрерывных стонах либералов о том, что в годы чистки погибли «лучшие люди», самые умные и способные. Скотт тоже об этом все время намекает, но все же как бы итожит: «После проведения чисток административный аппарат управления всего комбината почти на сто процентов составили молодые советские инженеры. Практически не осталось специалистов из числа заключенных, и фактически исчезли иностранные специалисты. Тем не менее к 1939 году некоторые подразделения, например Управление железных дорог и коксохимический завод комбината, стали работать лучше, чем когда-либо раньше».

Или возьмём войну, в которой Сталину выпало быть Верховным главнокомандующим, да и вообще — диктатором. Вот, к примеру, некто «тоже русский» с горечью пишет: «Приказ “Ни шагу назад!”. Так (“Ни шагу назад!”) в армии называли позорный, братоубийственный приказ Народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина № 227 от 28 июля 1942 года…» Нет, приказ 227 — это чисто русский приказ, а ты, жалельщик, не брат русским и нечего тебе в наши русские вопросы соваться!

Русские на этот приказ отреагировали совершенно не так. К примеру.

«Докладная записка ОО НКВД СТФ в УОО НКВД СССР “О реагированиях личного состава частей и соединений на приказ Ставки № 227” 14/15 августа 1942 года.

Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову.

Поступившие за последнее время документы из особых отделов 21, 57, 63 и бывшей 1-й танковой армии о реагировании личного состава на приказ НКО № 227 свидетельствуют о том, что приказ бойцами и командирами частей принят с большим воодушевлением, как жизненно необходимое мероприятие для того, чтобы остановить и разгромить врага. Приказ поднял боевой дух личного состава частей, укрепил веру в победу над фашизмом и в корне пресек почву для трусов и паникеров.

Подавляющее большинство бойцов и командиров одобряют мероприятия, предусмотренные приказом № 227.

Работник оперотдела штаба 57 армии, военинженер 2-го ранга Горский после объявления приказа заявил: “…Приказ тов. Сталина издан своевременно и, безусловно, подымет дисциплину в Красной армии на должную высоту, что даст возможность быстрее изгнать фашистских оккупантов с нашей земли. Отступать больше некуда. Волга — это последний рубеж, здесь нужно умереть или бить врага и идти на запад, другого выхода нет…”

Красноармеец роты охраны штаба 57 армии Волков после объявления приказа в кругу бойцов роты высказался: “…Этот приказ должен положить конец тем неустойчивым людям, которые еще не понимают нашего правого дела и панически бегут с поля боя, чтобы защитить свою шкуру, позорят своих товарищей и всю Красную армию…”

Красноармеец-автоматчик 809 СП (21 армия) Падалкин заявил: “…Я ни при каких обстоятельствах не отступал и в будущем не отступлю назад. Врага буду расстреливать беспощадно, пока в силах буду держать автомат…” На следующий день, участвуя в боях, Падалкин свое заверение сдержал, в борьбе с тремя фашистами вышел победителем.