Владимир Бушин - Спасатели и гробовщики Владимира Путина

Или взять хотя бы передачу, которую он ведет. Она озаглавлена «Толстой. Воскресение». И у него не хватает ума понять, какая это низкопробная еженедельная пошлость, оскорбительная для памяти его великого однофамильца.

Так вот, если я, выражая отнюдь не только личное мнение, скажу ему: «Убирались бы вы, толстый и горластый, куда подальше из Думы и с экрана» — это оскорбление власти?

Нет, на всякий случай я это не скажу. Я всего лишь попрошу название его передачи «Толстой. Воскресение» заменить другим — «Толстой. Записки сумасшедшего». Да, не только у Гоголя, но и у Толстого есть рассказ с таким названием. Вот под такой вывеской и выступай по воскресеньям. И с большим удовольствие будут смотреть и слушать ваши передачи обитатели всех дурдомов России. Ручки будут потирать, слюни пускать и даже аплодировать: «Наш! Свой в доску! Жми, Петруша!».

1 сентября в Польше состоялась церемония юбилея начала Второй мировой войны: 80 лет! Конечно, такую дату следовало отметить, например, публикациями в прессе, научными симпозиумами историков, колокольным звоном… Но сходкой разных стран президентов, премьеров, министров? Их заседаниями и речами? А как обойтись без банкета?..

Если полякам уж так захотелось вспомнить, как начался их трехнедельный разгром, пусть и вспоминали бы в своем сейме и где угодно. Им действительно есть что вспомнить и на чем поучиться, ибо ни одна европейская страна накануне войны и в ходе ее не вела себя так подло и глупо, как Польша. Начать с того, что их президент Юзеф Пилсудский успел в январе 1934 года, незадолго перед смертью, первым в Европе заключить с Гитлером договор о ненападении с секретным приложением. И они теперь стыдят Советский Союз, который в обстановке международной изоляции вынужден был принять предложение немцев о подобном договоре. А как можно было не принять! «Значит, вы планируете войну против нас?» — сказали бы немцы. И заключили-то мы договор через пять с лишним лет после поляков, когда подобные договоры с Гитлером уже имели и Англия и Франция.

Это первое. А второе — партнерское участие Польши вместе с Германией и Венгрией в разделе Чехословакии. Германию часто и громко обвиняют в этом, а двух ее союзниц по бандитизму очень редко вспоминают, и — сквозь зубы. А Черчилль правильно сказал тогда о Польше: «Гиена…».

Третье — позорная история армии генерала Андерса. Мы на нашей территории сформировали ее, экипировали, вооружили, а она в самые тяжкие для нас дни великой Сталинградской битвы отказалась встать рядом с Красной Армией и удалилась в Иран.

Четвертое — Катынь. Это фашистское злодеяние Геббельс взвалил на нас, и поляки тотчас ему поверили, их правительство в Лондоне порвало с нами дипломатические отношения, что и требовалось Геббельсу.

Поляки не пригласили представителя России на юбилей своего разгрома. Они тут всего лишь следовали примеру своих хозяев, не пригласивших нас на недавний юбилей открытия Второго фронта. Конечно, это государственная подлость, и наши голосистые политологи негодуют. Но, боже мой, мыслители! Есть же другая сторона вопроса… Да если бы и пригласили, нам, тем более после казуса с юбилеем Второго фронта, следовало бы отказаться: милуйтесь, мол, между собой, а мы никакого отношения к развязыванию и к началу войны не имели, вот будет юбилей Победы — это наше дело, тогда можно кое-кого даже из вас пригласить.

Но что нам до поляков! Нам о своих думать надо. О том, например, что все четыре наших президента один за одним приносили Польше извинение за Катынь: да, прав, дескать, был душка Геббельс, это наши негодяи расстреляли там польских офицеров, наши, советские. Кто же еще! Не немцы же. Им хватило того, что они истребили шесть миллионов поляков. Зачем им еще несколько тысяч? Смешно! Правда, говорят наши великие президенты, была государственная комиссия по Катыни во главе с главным хирургом Красной Армии Н.Н. Бурденко, при участии писателя Алексея Толстого и митрополита Николая. Изучив на месте все данные расстрела, они пришли к выводу, что это трагедия — дело рук немцев. Но кто они такие, эти совки, по сравнению с доктором Геббельсом! Он смог отравить шестерых своих родных малых детей. Шестерых! А кто из этих мог бы отравить хотя бы старую тещу? Смешно!

Нынешний президент мог бы добавить, что у нас под его чутким руководством и свои геббельсы выращены, например, Вова Жириновский. Он, как доктор Геббельс, бешено, до умопомрачения, до слюнотечения ненавидит коммунистов, то и дело грозится вешать их, расстреливать, и никто ему брехать не мешает. А недавно он заявил по телевидению, что в развязывании Второй мировой войны виноват вовсе не Гитлер, не фашисты, не Германия, а Польша. Он взял фашистов под защиту, отвел от них все обвинения.

Таким образом Владимир Вольфович завершил свое духовное развитие.

Моя статья «Четыре президента и два Геббельса» вызвала интерес читателей, ее поняли и одобрили все, кто откликнулся, кроме Виктора Городницкого, может быть, поляка. Я думаю, мой ответ ему имеет смысл сам по себе без обращения к помянутой статье, потому и предлагаю его вниманию читателей.

Он приводит цитату из моей статьи: «Начать с того, что их начальник государства Юзеф Пилсудский успел в январе 1934 года незадолго перед смертью первым в Европе заключить с Гитлером договор о ненападении с секретным приложением. И они теперь стыдят Советский Союз, который в обстановке международной изоляции вынужден был принять предложение немцев о подобном договоре. А как можно было не принять!». И продолжает: «И это о большой сильной стране — СССР…

А как могла Польша, в младенческом возрасте, просуществовавшая чуть больше 20 лет после своего возрождения, "не принять…" Не было у Польши ни сил, ни средств противостоять Германии. Приходилось соглашаться на все, лишь бы опять не лишиться своей государственности, которой ее лишила, кстати, Россия…».

Во-первых, о каком угрожающем существованию Польши ее противостоянии с Германией, на что, дескать, у поляков не было сил и приходилось соглашаться на все, говорит автор? На стороне Польше, на защите ее интересов стоял Версальский договор, который в 1934 году Гитлер еще не решался нарушать. К тому же ведь Польша получила самостоятельность по итогам Первой мировой войны, т. е. в результате оккупации в 1915–1917 годы ее территории Германией, и, казалось бы, должна была за это не противостоять, а быть признательной ей, чем и могло быть предложение договора о ненападении.

Во-вторых, автор, как и его единомышленники, в том числе польские, осуждает «большой сильный Советский Союз» за договор с Германией. Но ведь приходится повторить, что не мы предложили его немцам, а немцы — нам. Попросту говоря, тебе обещают, что если ты не тронешь, то тебя не тронут — как можно отказываться от такой замечательной перспективы? Договор о ненападении желательно иметь со всеми, кто предложит его. В моей статье, видимо, недостаточно ясно сказано: дело не в договоре поляков с немцами, а в том, что они стыдят нас, своих спасителей, этим договором.