Аурелио Печчеи - Записки Римского клуба [litres]

Я горячо поддерживал предложение Озбекхана. Уже много лет я неустанно повторял, что нельзя дальше мириться с таким положением, когда наиболее современные методики используются почти исключительно военными организациями и для военных целей, и что их необходимо прежде всего применять именно для объяснения, анализа и синтеза мировой проблематики. В тот момент уже планировалось создание ИИАСА, и я знал, что основной его целью будет применение такого рода методик для исследования больших и сложных проблем или даже комплексов социальных проблем гражданского характера – но все это должно было касаться все-таки отдельных, пусть и широких, проблем, а не проблематики в целом. Так что глобальная человеческая система, в которой заключены все интересы и все беды современного человечества, оказалась под угрозой полного забвения, и надо было во что бы то ни стало привлечь к ней внимание.

Мы намеревались провести серию исследований под названием «Проект затруднений человечества». Для того чтобы его действительно осуществить, требовалось еще много технических средств, научных методик, усилий ума и философских раздумий, ибо, прежде чем прописывать больному обществу какие бы то ни было лекарства, его необходимо было тщательно и всесторонне обследовать, с тем чтобы поставить верный диагноз. Так что не так уж это было бы и плохо, если бы первый из целой серии проектов основывался на использовании компьютеров. С этой мыслью мы попросили Озбекхана подготовить более развернутый доклад и подробнее изложить суть его предложений.

Прошло довольно много времени, прежде чем Озбекхан подготовил предварительный вариант своего проекта и представил его на наше рассмотрение. Между тем все более трудную проблему представляло финансирование проекта, и ото объяснялось сразу двумя причинами. Во-первых, буквально от оценки к оценке непрерывно возрастала его предполагаемая стоимость, а во-вторых, все труднее и труднее было найти желающих финансировать предприятие со столь сомнительными результатами. Наконец Озбекхан представил нам основы своего предложения, назвав их «Поиски конструктивного ответа на возрастающую сложность и неопределенность мирового развития». Я считал, что эта формулировка достаточно четко и выигрышно преподносит как проблему, так и цель нашего исследования; вместе с тем она показалась мне несколько слишком академичной и недостаточно точно отражающей суть происходящего в мире.

Предполагалось, что концептуальные основы проекта будут прорабатываться и развиваться по мере его продвижения. В предварительном же докладе Озбекхан лишь стремился «разработать первоначальную, грубую модель – или несколько моделей, – которая в общих чертах отражала бы динамику мирового развития, в надежде, что такая модель позволит выявить наиболее важные компоненты системы и самые опасные (с точки зрения будущего) взаимосвязи между ними». Исходя из этого предположения, можно попытаться, считал он, «сконструировать некую нормативную, общую картину развития событий и потом выяснить, каково должно быть ее действительное содержание, то есть какие она предполагает или влечет за собой акции и последствия в политической, социальной, экономической, технической н общественной сферах».

В общем и целом этот подход представлялся мне вполне разумным. Цель, которую поставил перед собой Озбекхан, была направлена на то, чтобы, прежде всего, достигнуть более высокого уровня понимания истоков той болезни, которую переживает сейчас мир, затем более четко сформулировать суть проблемы п ее возможное решение и уж потом, наконец, попробовать определить, какие конкретные действия и политические решения нужны для того, чтобы выправить общее положение человеческой системы. Если бы мы смогли достигнуть этой цели, то успех нам был бы обеспечен. Оставалось только выяснить, насколько она осуществима. Кроме того, мы не были уверены, что, даже если нам удастся привлечь к работам лучшие умы, мы сможем завершить в разумные сроки все намеченные этапы исследований.

В течение нескольких месяцев Римский клуб занимался всесторонним обсуждением всех этих вопросов. И по мере того, как росли наши сомнения в возможности осуществить проект, увядала п его новаторская привлекательность. Создание первой модели, описывающей развитие мира, уже само по себе представляло поистине грандиозную задачу; однако мы собирались пойти еще дальше. Предполагалось заложить в модель ряд целей, с тем чтобы в результате получить некоторые индикаторы тех альтернативных политических решений и действий, которые могут обеспечить их достижение. Мы считали, что осуществление всех этих амбициозных планов потребовало бы такого прогресса в искусстве системного анализа, который еще и предугадать было невозможно. Понимая, видимо, и это, никто так и не взял на себя финансирование проекта со столь неизвестным исходом.

Мне было крайне грустно видеть, как на моих глазах погибает еще не родившийся проект. Возможно, Озбекхан был слишком уж нетерпелив. Это напомнило мне историю одного восточного правителя, который тоже очень спешил с осуществлением своих намерений. Ему удалось убедить мулл разрешить женщинам ходить без паранджи и уговорить купцов согласиться на увеличение налогов, чтобы провести в городе канализацию. Но в спешке он объявил оба эдикта одновременно. Результат был весьма печален: муллы осудили повышение налогов, а купцы взбунтовались против того, чтобы женщины сняли паранджу. И все осталось по-прежнему – за исключением того, что правитель потерял трон.

В июле 1970 года, после неудавшейся попытки Озбекхана, Римский клуб приступил к работам, которые привели впоследствии к широкоизвестному докладу о Пределах роста. Здесь, однако, было бы небезынтересно вкратце рассказать о том, что происходило с самим Римским клубом после завершившегося в Альпбахе подготовительного этапа. За это время между нами была достигнута договоренность относительно нескольких хотя и неписаных, но достаточно жестких установок.

Римский клуб оставался немногочисленным – не более 100 членов, – что должно было способствовать хотя бы минимальным постоянным контактам друг с другом – правда, это не всегда легко осуществлять и при таком количестве. Он должен быть не организацией – в мире и так уже достаточно всякого рода организаций, и вовсе необязательно пополнять их число, чтобы в случае необходимости иметь возможность обратиться к одной из них. Он должен существовать на собственный, пусть даже скудный, бюджет, чтобы ни в какой степени не зависеть ни от каких источников финансирования. Он должен быть действительно транскультурным – обращаться ко всем возможным научным дисциплинам, идеологиям и системам ценностей, не связывая себя ни с одной из них. Он должен быть не политическим, в том смысле, который я поясню далее.