Алексей Челноков - Ксения Собчак. Проект «Против всех»

В 2009 году ко мне как к члену Совета Федерации обратился Нестеренко, находящийся в розыске по уголовному делу… Следователь незаконно и тайно включил в материалы уголовного дела обвинение в совершении преступления Палихатой… Прошу Вас взять под свой личный контроль…

Председатель Комиссии Л.Б. Нарусова

Остается непонятным: если дело было без адвокатов, без свидетелей, то как узнать: принуждали или нет? Вдруг Нестеренко (ранее осужденный уголовник) говорит неправду? А в письме сенатора это преподносится как несомненный факт.

БЛАНК НАРУСОВОЙ

1 марта 2010 г.

Бастрыкину А.И.

Уважаемый Александр Иванович!

…До настоящего времени Нестеренко не предоставлена возможность дать признательные показания… 1 декабря 2009 г. следователи посетили Нестеренко в СИЗО, где без процессуального оформления и участия защитника, угрожая длительным сроком заключения, требовали оговорить Палихату…

Прошу Вас дать указание допросить меня в качестве свидетеля по уголовным делам № 18/377464–06 и № 355501.

Председатель Комиссии Л.Б. Нарусова

Нарусова как «идеальный свидетель»: кроме обычной депутатской неприкосновенности у нее есть еще уникальные связи на самом верху. Но свидетель должен рассказывать не о том, что прочел в анонимных справках. Свидетель должен говорить суду только о том, что видел и слышал сам.

В заключение процитируем еще один документ. Закон «О статусе члена Совета Федерации». Статья 18:

«1. Вмешательство члена Совета Федерации в оперативно-розыскную, уголовно-процессуальную деятельность органов дознания, следователей и судебную деятельность не допускается».

Эту переписку подготовил известный журналист Александр Минкин, у которого еще в конце 90-х был личный опыт общения с Анатолием Собчаком и Людмилой Нарусовой. По следам этого общения была опубликована статья под заголовком «Собчаки-шантажисты». Она начиналась такими словами: «20.10.1999 около полудня в Государственной Думе, в кабинете № 1540, меня шантажировали депутат Нарусова Л.Б. и ее муж Собчак А.А…»

Минкин писал о том, что Нарусова позвонила и предложила «пообедать в китайском ресторане «Ли Ли Вонг» в «Интуристе». Журналист сказал: «Давайте встретимся у вас в Думе».

«Пришел, а там кроме Нарусовой ее муж по фамилии Собчак. Сказали, что рады видеть, рады познакомиться, а потом начался типичный местком: на ком женат, от кого ребенок… Я на все вопросы вежливо отвечал, но все же спросил: а что случилось? Нарусова показывает заявление, подписанное мамой ребенка. Читаю и вижу: оно двухлетней давности. Думаю: или депутат Нарусова два года ничего не предпринимала, или где-то раздобыла старое заявление и приделала наверху свою фамилию. Впрочем, какая разница. Хотят помурыжить — доставлю им такое удовольствие, тем более что ведут себя вежливо, сочувственно, а Собчак «как юрист» даже дает полезные советы: «Вы затягивайте дело, не ходите в суд, ссылайтесь на болезнь» (советы, проверенные им на собственном опыте).

И вдруг — слышу невероятное. Нарусова говорит: «Поступила жалоба, что вы похитили мальчика с целью удовлетворения своих извращенных…» Вот тут я впервые в жизни почувствовал, что у меня есть государственная граница и что ее нарушил враг.

Это где же написано, спрашиваю. «Видите ли, — отвечает Нарусова, — поручение разобраться с вашим делом дала мне депутат Госдумы Апарина Алевтина Викторовна. Она председатель комитета Думы по делам женщин. Она мне это и сказала». А она, спрашиваю, откуда это взяла? «Кажется, — отвечает Нарусова, — это ей рассказала или написала мама вашего ребенка. Основное досье на вас — у Апариной».

Мы еще долго беседовали. Супруги Собчак обещали мне вроде как благоприятствование. Потом они стали жаловаться на журналистов, которые преследуют несчастного Собчака, а он ни в чем не виноват и совершенно чист. (Нарусова добавила и про его маленькую пенсию в 480 рублей — непонятно, в долг их, что ли, кормят в роскошных китайских ресторанах.)

Сам же Собчак (помимо советов, как уклоняться от суда) с достоинством поведал о том, что именно он когда-то подобрал оставшегося без работы «бывшего Штирлица» (выражение Собчака). И вот Володя рос, рос и вырос в премьер-министры. Очевидно, я должен был хорошенько понять, что имею дело не с пенсионером, а с духовным (крестным) отцом г-на Путина.

Попросил я у Нарусовой телефон Апариной. Дала, но, как вскоре выяснилось, неверный. Попросил помочь встретиться с Апариной. Обещала «устроить». Не дождался. Сам встретился.

Депутат Апарина А.В. — председатель Комитета Думы по делам женщин, семьи и молодежи — официально мне заявила:

— Никаких поручений Нарусовой по поводу Минкина никогда не давала. С мамой ребенка никогда не встречалась. Никакого «досье» на Минкина у нас нет и не было. Ни о каких грязных намерениях относительно мальчика ни от кого никогда не слышала и никому никогда не говорила.

На всякий случай позвонил я маме ребенка, сказал, в чем меня якобы с ее слов обвинила Нарусова. В ответ услышал: «Это бред! Я никогда ничего подобного никому не писала, не говорила и сказать не могла».

…В заключение Нарусова передала мне свое официальное письмо (на бланке Думы), адресованное и.о. генпрокурора Устинову. В письме Нарусова сообщает о «деяниях», которые Скуратов (бывш. генпрокурор) «совершил из корыстной и иной личной заинтересованности вопреки интересам службы, что повлекло тяжкие последствия в виде…» Далее Нарусова перечисляет незаконно полученные Скуратовым квартиры, уклонение Скуратова «от уплаты налога в особо крупном размере», уклонение жены Скуратова (не сказано, от чего, но тоже «в особо крупном размере»)».

То есть, защищая себя, Собчаки, как заметил Минкин, успевали еще бороться и с коррупцией, и с развратными журналистами, и с каждым, кто посягает на государственную власть.

Поначалу этот рассказ о любовной связи президента Владимира Путина и 20-летней Ксении Собчак показался мне нелепым вымыслом, вздорным слухом. Однако рассказчик — бывший сотрудник Управления собственной безопасности ФСБ — слов на ветер обычно не бросал. А его «версия» была полна таких деталей, что эта история потребовала как минимум тщательного изучения.

Однажды, десяток лет тому назад, офицер стал свидетелем того, как кремлевский телохранитель распахивает дверь перед вертлявой девчонкой.

— Я удивился: почему эту мартышку охраняет ФСО? — Рассказчик называл мартышкой Ксению Собчак, а ФСО — это Федеральная служба охраны, или попросту президентская охрана. — Тогда, ни слова не говоря, Цепов сделал выразительный жест, означающий половой акт. Поднял лицо вверх и произнес одно короткое слово: сам. Теперь, спросил, понятно?! Такая вот свечка в президентской спальне.