Виктор Даниленко - Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах]

Не свободно от серьезных «технических» недостатков и сравнительно более жесткое законодательство ФРГ: при всей своей строгости оно оставляет возможности для скрытой, анонимной поддержки партий в достаточно крупных размерах (до 20 тыс. марок), не говоря уже о том, что максимально допускаемою предела пожертвований, как такового, оно, в отличие от американской практики, вообще не предусматривает, то есть сохраняет значительную свободе действий для наиболее влиятельных экономических интересов.

Однако даже в таком явно несовершенном и непоследовательном виде законодательство об ограничении частных пожертвований воспринимается представителями делового мира с откровенной неприязнью — сказывается несовпадение общеклассовых интересов буржуазии (требующих наведения известного порядка) и частных интересов отдельных фирм и корпораций. Защищая эти свои непосредственные, конкретные интересы, бизнесмены, мобилизуя имеющийся в их распоряжении экономический и политический потенциал, то есть в конечном счете опять же деньги, активно ищут пути смягчения законодательных ограничений, параллельного введения новых уступок и льгот, если не нейтрализующих, то лимитирующих эффективность принятых нормативных мер. И небезуспешно. Давление частных интересов обусловило, например, в 1980 году в ФРГ сразу троекратное увеличение пределов освобождаемых от налогообложения частных пожертвований. Еще более показательна в этом отношении американская практика.

Недовольство значительной части господствующего класса многими положениями закона 1974 года привело в действие конституционный механизм «сдержек и противовесов»: на защиту частных интересов встал Верховный суд США, осуществляющий де-факто функции органа конституционного контроля. 30 января 1976 г. Верховный суд признал противоречащим конституции — и, следовательно, теряющим юридическую силу — положение об ограничении взносов из личных средств кандидата на ведение своей предвыборной кампании: «гражданские права» миллионеров были восстановлены. Данное решение вновь подтвердило, что вопрос о конституционной правомерности мер, ограничивающих частную инициативу в политической сфере, имеет не отвлеченное, теоретическое значение, что буржуазия при необходимости всегда будет использовать его, спекулировать на нем в конкретных практико-политических целях, отстаивая свои привилегии.

Кроме того, Верховный суд сделал еще одно немаловажное уточнение: упомянутый в законе общий лимит в 25 тыс. долл. на взносы со стороны частных лиц должен относиться только к прямым пожертвованиям в предвыборные фонды кандидатов. Сверх того любое частное лицо может израсходовать дополнительно 25 тыс. долл. для помощи протежируемому кандидату по собственному усмотрению, не вступая с ним в непосредственный контакт. Иначе говоря, результатом подобного «уточнения» явилось фактически двукратное увеличение «потолка» допустимых частных пожертвований. Едва ли требуется специально объяснять, какая категория граждан, какой класс оказался в выигрыше от данного решения.

Но и это еще не все. В 1977 году к закону о федеральных избирательных кампаниях была принята поправка, касающаяся прав корпораций использовать свои денежные средства в политических целях. Данный вопрос заслуживает особого внимания. В США, в отличие от большинства западноевропейских стран, корпорации долгое время официально соответствующих прав были лишены — запрет был наложен еще в 1907 году (законом Тилмана). Считалось, что открытое участие корпораций в политическом процессе, и в частности в финансировании избирательных кампаний, уже в силу объема их экономических ресурсов приведет к деформации этого процесса, ограничит роль и значение массы рядовых избирателей. Кроме того, специфика политического механизма США (традиционная децентрализация партий, характер взаимоотношений между законодательной и исполнительной властью и др.) делает его уязвимым для групп с высоким экономическим потенциалом, открывает возможности захвата ими ключевых позиций и должностей, установления контроля над отдельными звеньями политического механизма Другими словами, закон Тилмана стремился поддержать формальные атрибуты буржуазной демократии, заботясь о ее внешней респектабельности. В изменившихся условиях, отличающихся нарастанием силы монополий, сдерживать натиск последних стало практически невозможным. Законодатель вынужден был отступить: ограничительные положения закона 1907 года были отменены. Собственно, это было ясно уже из нормативных актов 1972 и 1974 годов; упомянутая поправка лишь поставила заключительную точку.

Корпорации получили возможность открыто использовать свои средства для политических нужд, создавая в этих целях добровольные общественно-политические ассоциации (принцип «свободы ассоциаций», собственно, и явился той основой, которая позволила в конституционно-правовом плане решить рассматриваемую проблему; как и миллионеры, корпорации были восстановлены в своих «конституционных правах»). Данные ассоциации призваны аккумулировать выделяемые корпорациями финансовые средства и использовать их в конкретных политических целях, предопределяемых интересами крупного бизнеса (оказывая поддержку тем или иным партиям, кандидатам, организуя различные политические кампании и т. п.). Иначе говоря, ассоциациям отводится роль своеобразных насосов, перекачивающих деньги из сейфов корпораций и направляющих их в сферу политики. При этом в соответствии с упоминавшимися положениями закона 1974 года они имеют право передавать в избирательные фонды отдельных кандидатов до 5 тыс. долл.; кроме того, до 20 тыс. долл. может быть передано в распоряжение национальных комитетов партий. Количество кандидатов, которым возможно одновременное оказание материальной помощи, не лимитируется. По сути дела, никаких ограничений не предусматривается и в отношении так называемых «независимых расходов» ассоциаций, то есть расходов, не связанных с прямой помощью кандидату, хотя и явно содействующих его успеху при окончательном голосовании. Технико-правовой механизм политических вкладов, таким образом, весьма либерален и открывает перед монополистическим капиталом широкие возможности.

Новое законодательство привело к массовому созданию подобных ассоциаций — они получили в США название комитетов политических действий (КПД): первые такие комитеты появились в 1974 году, в 1975-м их было несколько десятков, в 1978-м — около 2 тыс., в 1980-м — более 2,7 тыс., а в 1982 году — свыше 3 тыс. комитетов 21. Только в 1983 году на свет появилось 150 новых организаций подобного рода, таким образом, в общей сложности к концу 1984 года в стране насчитывалось уже почти 3,5 тыс. комитетов политических действий. Причем наиболее быстрыми темпами расширяются и набирают силу комитеты, представляющие большой бизнес (в 1982 г. таковых было 1536 комитетов, или почто в 17 раз больше, чем в 1974 г.).