Боб Вудворд - Страх. Трамп в Белом доме

В палате представителей его назвали «Законом о снижении налогов и создании рабочих мест». В сенате, где действовали свои древние правила в отношении наименований, это название было признано слишком коротким, поэтому окончательный вариант гласил: «Закон об урегулировании противоречий в разделах II и V резолюции по бюджету на 2018 финансовый год».

Кон обнаружил: единственной возможностью получить голоса в сенате было предоставление каждому сенатору его любимых налоговых лазеек, или льгот. «Это какая-то раздача конфет», — пожаловался он. Сенаторы Чак Грассли, Джон Тьюн и Дин Хеллер хотели налоговых льгот на альтернативные виды топлива, включая ветряные электростанции. Сьюзан Коллинз настаивала на вычете для школьных учителей, которые покупали принадлежности для своих классов. В противном случае она наотрез отказывалась голосовать за законопроект. Рона Джонсона от Висконсина волновала судьба сквозных структур. Макконнелл раздавал обещания, в том числе Джеффу Флейку, по иммиграционной политике.

Финальный вариант законопроекта представлял собой трудновообразимый лабиринт цифр, правил и категорий. С первого взгляда становилось понятно, что это была республиканская налоговая реформа, выгодная в наибольшей мере корпорациям и богатым людям. Тем не менее законопроект предусматривал снижение налогов для групп со всеми уровнями доходов начиная с 2018 г., что, по оценкам Центра налоговой политики, должно было привести к росту посленалоговых доходов в среднем на 2,2 %.

Американцы с налогооблагаемым доходом от $19 000 до $77 000, составлявшие подавляющую часть среднего класса, переходили из категории с 15 %-ной ставкой в категорию с 12 %-ной ставкой, что давало выигрыш в несколько сотен долларов на человека в год. Однако это снижение подходного налога должно было постепенно уменьшаться и сойти на нет к 2025 г.

Преимущества для бизнеса включали снижение ставки налога на прибыль корпораций с 35 до 21 %. Кроме того, структуры со сквозным налогообложением, такие как товарищества и предприятия малого бизнеса, к которым относилась и Trump Organization, получали эффективный 20 %-ный налоговый вычет.

В 1:00 20 декабря 2017 г. вице-президент Пенс занял свое место председателя сената, чтобы разбить ничью, если голоса сенаторов разделятся поровну.

Законопроект был принят 51 голосами против 48.

К Кону подошел один из старших сенаторов-демократов, с которым они были хорошими друзьями. Кон никогда не видел его таким взбудораженным.

«Ближайшие 10 лет это будет наносить ущерб стране, — сказал сенатор. — А потом потребуется еще 10 лет, чтобы справиться с последствиями».

Кон посоветовал ему расслабиться. «Мы должны стать конкурентоспособными в корпоративном мире, — сказал он. — У нас нет выбора. Посмотри на наших конкурентов — они не дадут нам спуску».

Ставки подоходного налога были установлены на уровне 10, 12, 22, 24, 32, 35 % и верхняя ставка — 37 %. Снижение максимальной ставки с 39,6 до 37 % было стандартным ходом республиканцев.

По оценкам, новый закон должен был повлечь за собой увеличение дефицита госбюджета на $1,5 трлн в ближайшие 10 лет.

Республиканские лидеры и Трамп поздравили себя торжественными речами на ступеньках Южного портика Белого дома. Трамп сказал: «В конечном счете что это означает? Это означает рабочие места, рабочие места, рабочие места».

Налоговая реформа стала единственным крупным законодательным актом, принятым в первый год его правления.

Вначале 2018 г. президент публично поставил на место Бэннона, который, вне всяких сомнений, был главным источником информации для нелестной книги журналиста Майкла Волфа «Огонь и ярость» (Fire and Fury).

На этот раз Трамп не стал использовать привычный Twitter, а предпочел сделать длинное заявление: «Стив Бэннон не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моему президентству. Когда он был уволен, он потерял не только работу, но и рассудок… Теперь, когда он отправился в одиночное плавание, Стив начинает понимать, что побеждать не так просто, как может показаться, глядя на меня».

Бэннон считал, что Трамп по большому счету потерпел неудачу как агент перемен. В первый год его правления старый порядок в сфере национальной безопасности восторжествовал. Пожалуй, единственным исключением было ужесточение позиции по Китаю и осознание того, что Китай — реальный соперник США на международной арене.

Бэннона шокировала новая стратегия национальной безопасности — 55-страничный документ, выпущенный в декабре 2017 г. В разделе о Ближнем Востоке говорилось, что политика США должна быть направлена на «поддержание благоприятного регионального баланса сил».

Какого хрена? — не мог понять Бэннон. Это означало возврат к старому миропорядку, к порядку Киссинджера с его мантрой глобальной политической стабильности. Главной целью Трампа на саммите в Эр-Рияде в 2017 г. было создание альянса, призванного сдержать иранскую экспансию и гегемонию. «Баланс сил» в понимании Бэннона означал, что США устраивали статус-кво и иранская стратегия «на грани войны», которая доводила конфронтацию до предела, но оставляла Иран в серой зоне.

Бэннон считал, что Трамп хотел положить конец проискам Ирана — заставить его уйти из Ирака, Сирии, Ливана и Йемена. А для этого США нужно было объединить силы с Саудовской Аравией, государствами Персидского залива и Израилем.

Настоящим врагом США был Китай. Россия не представляла проблемы. Российская экономика была эквивалентом экономики штата Нью-Йорк — около $1,5 трлн. Китайская же экономика в скором времени — возможно, уже в ближайшее десятилетие — должна была обогнать экономику США.

Бэннон по-прежнему верил в мощь набирающего силу популистско-националистического движения. Но старый порядок не собирался так легко сдаваться и сумел взять верх в первый год президентства Трампа.

Популистскому движению не хватило силы, чтобы одолеть окопавшуюся во власти политическую элиту. Трамп был бронебойным снарядом, который сумел пробить барьер в лице Клинтон, но не более.

Республиканский истеблишмент заставил Трампа плясать под свою дудку, считал Бэннон. Главными бенефициарами налоговой реформы стали корпорации. Увеличение дефицита бюджета на $1,5 трлн отвечало худшим традициям присущего политической элите менталитета бумтауна [25] Бумтаунами традиционно называли небольшие города, переживавшие бурный рост благодаря открытию рядом с ними месторождений полезных ископаемых. Поскольку люди приезжали в бумтауны, чтобы сколотить состояние, а потом вернуться в родные места, их не интересовало долгосрочное процветание города. — Прим. пер. , где каждый лоббист старался протолкнуть сделку в интересах своих клиентов. Трампу не удалось осушить болото. Болото победило.