Олег Хлобустов - Госбезопасность России от Александра I до Путина

2 января 1836 г. Виткевич прибыл в Бухару, где занимался сбором информации о положении в Средней Азии, взаимоотношениях между ханствами, об отношении их правителей к России, и о британских агентах.

Одновременно с ним там находился и британский агент Низаметдин, ежедневно направлявший сведения своему резиденту в Кабуле.

Встретившись с ним, Виткевич получил информацию о конкретных интересах англичан к российскому приграничью. Также он вел переговоры и с куш-беги бухарского эмира, настаивая на выдаче русских пленников. Куш-беги лавировал, угрожал сближением с Англией, ссылаясь при этом на ранее побывавшую здесь миссию Александра Бернса.

Но Виткевичу удалось изменить настрой куш-беги, разъяснив ему, что англичане не станут покупать хлопок и сушенные фрукты, а больше Бухаре торговать нечем, но тогда эмират лишится железа, меди и других российских товаров, чего англичане ему доставлять не станут.

Так, за тысячи километров от Петербурга, Лондона, Кабула и Калькутты, где располагалась штаб-квартира британской колониальной администрации, впервые пересеклись пути двух разведчиков.

В апреле 1837 г. Виткевич возвращается в Оренбург, но не один, а с послом кабульского шаха Гуссейн-Али, с которым он был знаком еще с 1831 г., со времени пребыванию последнего в России.

В мае Перовский направляет в Азиатский департамент МИДа письмо с предложением поддержать предлагаемый кабульским шахом Дост-Мухаммедом договор о дружбе и помощи, отмечая, что "англичане имеют агентов своих в Кабуле и даже в Бухаре, которые действуют там совершенно против нас и поэтому необходимо... чтобы наше правительство вошло в ближайшие связи с владельцами азиатскими, сопредельными владениям Ост-Индской компании, а ближайших к нам удерживало непрерывным наблюдением за действиями их и мерами твердыми в пределах уважения к могуществу и достоинству империи Всероссийской".

Репутация Доста была хорошо известна за границей. Британский агент Александр Бернс оставил следующую его характеристику: «Справедливость этого вождя являлась постоянной темой гордости всех слоев общества. Крестьяне радовались отсутствию тирании, горожане - безопасности своих жилищ и строгому соблюдению городских правил, купцы – справедливости его решений и защите их собственности. Властитель не может снискать более высокой похвалы, чем эта»(Хопкирк П., указанная работа, сс. 187-188).

После визита совместно с Гуссейн-Али в Петербург, Виткевич получает назначение от Азиатского департамента МИДа в Афганистан.

Но там при дворе Дост-Мухаммеда казалось, прочно обосновался хорошо известный в Оренбурге и Петербурге британский капитан А.Бернс.

Целью миссии Бернса было склонить Дост-Мухаммеда принять покровительство британской короны и превратить, тем самым, Афганистан в форпост и плацдарм для продвижения британского влияния в Среднюю Азию.

Осенью 1837 г. лейтенант Генри Роулинсон, советник политической службы, прикомандированный к британскому посольству в Персии, будущий председатель Королевского географического общества Великобритании, с удивлением и тревогой обнаружил недалеко от Герата отряд казаков.

Отрядом командовал «молодой человек, изящного телосложения, с прекрасным цветом лица, яркими глазами и очень живым взглядом».

В результате короткого обмена любезностями, Роулинсон узнал, что русский офицер направляется в лагерь персидского шаха.

Встреча показалась ему подозрительной и Роулинсон поспешил проинформировать о таинственном русском своего посла в Тегеране, а тот – британского резидента в Кабуле. Лорд Окленд, генерал-губернатор Индии, получив сообщение о таинственном русском, также встревожился не на шутку…

Казалось, начали сбываться самые страшные предсказания о гипотетической угрозе со стороны далекой России.

Этим «таинственным русским» был отправлявшийся в Кабул Виткевич.

Так британская разведка начала изучение первой российской дипломатической миссии в Афганистане.

…. В декабре 1837 г. отряд Виткевича прибыл в Кабул и представился при дворце шаха.

Христианского единоверца пригласил на рождественский ужин советник шаха и по совместительству британский резидент в Афганистане уже подполковник Александр Бернс. Эта многозначительная встреча двух дипломатов-разведчиков перед их решающей схваткой вдали от родины, но во имя ее интересов, стала единственной.

О Виткевиче Бернс написал, что он «вполне джентльмен, приятен, интеллигентен и хорошо информирован». К тому же бывший «бессрочный рядовой» оренбургского корпуса по месту службы-сылки выучил турецкий и персидский языки.

Хозяин был велеречив, ведь он надеялся вызвать гостя на ответную откровенность, вызвать ответный поток честолюбивых признаний и стремление также «блеснуть» личной осведомленностью и значимостью….

Еще бы! Бернсу было чем поразить воображение и чувства молодого русского.

Он красочно описал, как прибыл в Кабул в сентябре, хотя бывал здесь и ранее, а с шахом Дост-Мохаммедом вообще близко знаком более 5 лет….

В знак особого уважения со стороны шаха, Бернса усадили на слона и торжественно провезли по городу к его резиденции в известной на всю Азию крепости Бела Хиссар. До Кабула, владевший персидским, арабским и хинди языками Бернс побывал также в Пенджабе и в Бухаре, но был разочарован, узнав что его русский гость бывал в Бухаре трижды….

Еще бы! Ведь его первому визиту в сердце Азии придавалось столь важно значение, что Бернс был вызван для доклада в Лондон и даже удостоился аудиенции у короля.

Выпущенная в Лондоне в рекордные сроки книга Бернса «Путешествие в Бухару», принесла автору известность и славу, а Королевское географическое общество наградило его золотой медалью.

Умолчал гостеприимный хозяин лишь о том, что в приложение к своей книге для соответствующих ведомств его величества были представлены военный и политико-экономический доклады о путешествии, где доказывал необходимость расширения британского присутствия в Центральной Азии и ограничения «экспансии русского царя».

Бернс с уважением отзывался о храбрости афганских солдат, но в тоже время предлагал открыть в Кабуле миссию, которая помимо политической и разведывательной работы должна была содействовать продвижению британских товаров на Туркестанский рынок….

Умолчал перед гостем Бернс и о том, что уже в следующем, 1835 г. в Лондоне появилась книга Дэвида Укварта, ранее тайно совершившего нелегальное путешествие в Черкессию, «Британия и Россия», в которой также отстаивалась идея необходимости борьбы с «русской экспансией».

А накануне прибытия Виткевича в Кабул лондонская «Таймс» так писала о России: «От границ Венгрии до сердца Бирмы и Непала (??! – О.Х.), русский дьявол неотступно преследует и терзает весь человеческий род и неустанно совершает свои злобные аферы, раздражая нашу трудолюбивую и исключительно мирную империю»[4].