Тьерри Мейсан - Преступления глубинного государства. От 11 сентября до Дональда Трампа

Отменив «Декларацию прав» во всех делах, которые хоть сколько-нибудь могут быть причастны к терроризму, «Патриотический акт США» восстановил конституцию, принятую двумя веками ранее. Лишая граждан их права на правосудие, он вновь заставил пошатнуться институции. Он подчинил власть пуританской идеологии и гарантировал только соблюдение интересов элит союзных штатов.

Государственный переворот 11 сентября разделил элиты на две группы — в одной его поддержали, в другой же прикинулись, что ничего не знали. Несколько деятелей, открыто ушедших в оппозицию, были физически устранены, как, например, сенатор Пол Уэллстоун. Правда, некоторые граждане все-таки выступили против, среди них — пара миллиардеров, разбогатевших на недвижимости. Так, вечером 11 сентября Дональд Трамп протестовал против того, что уже почти объявили — против официальной версии, которую вот-вот должны были озвучить на нью-йоркском канале 9. Напомнив, что строившие Башни-близнецы инженеры в то время сотрудничали с его компанией, он сказал о невозможности обрушения столь массивных башен от удара самолетов (или просто от пожаров). И заключил: должны быть и другие факторы, о которых пока еще ничего не известно. Другой предприниматель, Джимми Уолтер, вложил часть своего состояния в покупку газетных полос и распространение DVD-дисков, анализирующих истинные причины этих разрушений.

В последующие пятнадцать лет две эти группы — заговорщиков и пассивных соучастников — хотя и преследующих одну и ту же цель доминировать и внутри страны, и во внешнем мире — так и не прекратят противостоять друг другу, пока обе их не ниспровергнет народное движение, которое возглавит Дональд Трамп.

Вернемся к нашему рассказу. В 2001 году Вашингтон, в конце концов, вволю одурманил сам себя и убедился в неизбежной нехватке источников энергии. Возглавляемая Диком Чейни рабочая группа по развитию национальной энергетической политики (NEPD) прослушала всех частных и общественных ответственных за проблему запасов углеводородов. Встретившись в ту пору с генеральным секретарем этой организации, которую «Вашингтон пост» отнес к разряду «секретных сообществ», я был впечатлен его решимостью и его планами по преодолению нехватки. До такой степени, что, ничего не зная об этой проблеме, я на какой-то момент разделил столь мальтузианское видение.

Как бы там ни было, Вашингтон сделал из этого вывод: следует как можно быстрее овладеть уже разведанными запасами нефти и газа, чтобы его экономика продолжала уверенно работать. Эта политика будет отвергнута, когда элита США выступит против возможности разведывать другие виды нефти, чем Саудовская «crude oil», нефть texan или месторождения Северного моря. Получив контроль над Pemex («Петролеус Мексиканос»), Соединенные Штаты овладеют запасами Мексиканского залива и объявят о своей энергетической независимости, скрыв свое преступление продвижением сланцевых нефти и газа. На сегодняшний день, вопреки предсказаниям Дика Чейни, предложение нефти как никогда важно и она остается дешевой.

Чтобы иметь под своим контролем весь «большой Ближний Восток», Пентагон потребовал распространить на все широты и особо выделить его стратегическую задачу — desiderata[3] всех нефтедобывающих компаний. Опираясь на британские и израильские наработки, он посчитал возможным перекроить регион, то есть поменять границы, унаследованные от европейских империй, устранить большие страны, способные ему противостоять, и создать маленькие государства, этнически однородные. Помимо того, что речь шла о доминировании, этот план был разработан для всего региона и совсем не принимал в расчет местные особенности. Даже если населения разных стран различаются по географическим признакам, то они столь же тесно и тотально переплетены, и их раздел без большой крови — это иллюзия.

Но все это не имело значения — ведь надо было поскорее действовать.

Операции начались с войны с талибами, с применением доктрины Чейни после того, как в середине июля 2001 года прекратились переговоры о строительстве газопровода через Афганистан. Посол Нияз Наик, представлявший Пакистан на берлинских переговорах с талибами, вернулся в Исламабад и объявил о неизбежности нападения США. В таких обстоятельствах его страна приступила к подготовке. Британский флот был размещен в Аравийском море, НАТО переправило 40 000 человек в Египет, и таджикский лидер Ахмад Шах Масуд был убит за два дня до террористических нападений в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Представители Соединенных Штатов и Соединенного Королевства в ООН, Джон Негропонте и сэр Джереми Гринсток, уверяли, что президент Джордж У. Буш и премьер-министр Тони Блэр пользовались правом на законную оборону, атакуя Афганистан. Однако все госканцелярии знали, что Вашингтон и Лондон хотели этой войны вне зависимости от терактов. Они в лучшем случае могли заключить, что преступление было оркестровано так, чтобы жертвой оказался только первый. Однако мне удалось заронить сомнение во всем мире насчет того, что же на самом деле произошло 11 сентября. Во Франции президент Жак Ширак приказал управлению внешней безопасности оценить мою работу. После большого расследования оно констатировало: все данные, послужившие опорой моим рассуждениям, истинны; но оно даже при этом не смогло подтвердить мои выводы.

Ежедневная газета «Монд», которая развязала кампанию по моей дискредитации, превратила в посмешище мои предсказания, согласно которым Соединенные Штаты вот-вот нападут на Ирак. Однако неизбежное произошло. Вашингтон обвинил Багдад в том, что тот приютил членов «Аль-Каиды» и готовится производить оружие массового поражения, чтобы напасть на «страну свободы». И, как в 1991 году, развязал войну.

И тут каждый оказался лицом к лицу со своей совестью, упорно не желая видеть государственный переворот 11 сентября, запрещая себе оспаривать объяснение Соединенных Штатов и вынужденно одобряя следующее преступление: в данном случае — вторжение в Ирак. Единственным международным чиновником высокого ранга, решившимся выступить в защиту истины, оказался Ханс Бликс. Этот шведский дипломат — бывший директор Международного агентства атомной энергии (AIEA). Он был главой Комиссии ООН по наблюдению, контролю и инспекциям происходящего в Ираке. Давая отпор Вашингтону, он утверждал: у Ирака нет средств, в наличии которых его обвиняют. Тогда на его плечи пал груз непомерно тяжелого давления: не только американская империя, но и все ее союзники настоятельно советовали ему перестать ребячиться и позволить первой военной силе в мире раздавить Ирак. Но он не сдавался, даже когда пришедший ему на смену в AIEA египтянин Мохамед Эль-Барадеи сделал вид, что происходит примирение.