Брюно Жароссон - От Сунь-цзы до Стива Джобса: искусство стратегии

Чем в представлении людей Античности была война? Чередой более или менее счастливых случайностей? Полем маневра для богов, создающих эти случайности? Люди обращались к богам войны и приносили им жертвы. Боги являются действующими лицами в Илиаде и беспрестанно вмешиваются в ход событий. Например, во время поединка Гектора и Ахилла Зевс взвешивает на золотых весах судьбы обоих воинов. Гектор обречен и бежит. Но переодетая Афина возвращает Гектора к его судьбе и убеждает сразиться с Ахиллом. Следовательно, Афина в некоторой мере несет ответственность за гибель Гектора. Ход войны определяют боги и случай. Разумеется, в Илиаде есть и примеры применения стратегии, то есть военных хитростей, символом которых стал троянский конь. Но все эти стратеги постоянно заключают сделки с богами и случаем.

Точка зрения Сунь-цзы отвергает подобный фатализм; именно поэтому он и стал основоположником стратегии. Победа или поражение в войне не зависит ни от случая, ни от вмешательства богов или духов. Это вопрос метода и стратегии. Применение правильных стратегических принципов ведет к победе. Поэтому их необходимо изучать.

Наверное, нам сегодняшним трудно оценить исключительную оригинальность этой мысли. Она заключается в утверждении примата деятельности над обстоятельствами и внутренних факторов над внешними. Особенно непривычно эта идея должна была восприниматься в Азии, потому что свое наиболее полное воплощение она впоследствии найдет в западноевропейской философии. В конечном итоге стратегия начинается тогда, когда человек осмеливается заявить, что нет ничего случайного в том, что происходит с армиями, – но также и с отдельными людьми, с предприятиями и с народами.

Наш образ войны – это образ разрушения. Необходимо подчинить противника своей воле, а для этого следует уничтожить его силы. Уничтожить до основания, дабы подавить в нем даже мысль о сопротивлении. Война ведет к созданию экстремальной обстановки; в условиях смертельной опасности требуется мобилизация всех сил; оправданием тотальной мобилизации служит стремление избежать смертельной опасности.

С подобной логикой войны, разделяемой нами и сегодня, категорически не согласен Сунь-цзы. Собственно, в этом и заключается оригинальность его доктрины, снискавшая ему известность. Сегодняшний враг – это завтрашний подданный. Следовательно, лучше оставить его целым и невредимым. Любые разрушения, причиненные противнику, его обедняют, это бесспорно, но они обедняют и меня. Необходимо «полностью завладеть всем принадлежащим противнику». Война против кого бы то ни было оказывает немедленный разрушительный эффект на ту страну, на территории которой она ведется. Впоследствии этот разрушительный эффект распространяется на окружающие страны и территории.

Начиная с этого места мысль Сунь-цзы устремляется в русло парадокса. В самом деле: «Искусство войны заключается в том, чтобы покорить врага без боя». Война и сражение – это не одно и то же.

Никогда долгая война не приносила выгоды ни одной стране.

Но если война – это не сражение, то что же она такое? На этот конкретный вопрос Сунь-цзы не дает ясного ответа, он лишь намекает, как в китайском театре теней. Война – это стратегия. А стратегия – это не сражение. Но что же такое эта пресловутая стратегия, с точки зрения Сунь-цзы?

Здесь опять-таки приходится читать ответ между строк. Стратегия – это искусство достигать своих целей с минимумом ресурсов и неблагоприятных последствий. Отсюда вытекает, что ум важнее силы, или, точнее говоря, силу следует использовать с умом. Именно так следует понимать самое известное высказывание Сунь-цзы:

Подчинить себе врага силой не есть вершина искусства войны; вершина этого искусства – подчинить врага, не пролив ни капли крови.

Войну проигрывает тот, кто слишком любит кровь, воинственность, смелость и дух рыцарства.

25 октября 1415 г. французы столкнулись с англичанами на равнине Азенкура. В рядах французской конницы, прямо-таки одержимой рыцарским духом, вспыхнула ссора: каждый рвался занять место впереди и первым ринуться в бой. Никакая разумная стратегия распределения сил была в этих условиях не возможна. Результат: полный разгром. Франция потерпела поражение и была захвачена страной с десятикратно менее многочисленным населением, что являет собой пример вершины стратегического ничтожества.

На смертном одре Людовик XIV призвал к себе правнука и наследника – будущего Людовика XV, которому в ту пору было всего пять лет. Он сказал мальчику: «Я слишком любил воевать». Если бы главнокомандующим его войсками был Сунь-цзы и если бы он в ту минуту стоял рядом, то наверняка шепнул бы королю: «Любить надо победу. Войну надо ненавидеть, в нее нельзя верить, ее надо избегать». Впрочем, результат войн, которые вел Людовик XIV, не позволяет нам заподозрить в нем выдающегося стратега.

Если требуется достичь результата, добиться какой-либо цели с минимумом ресурсов, то следует сосредоточить внимание не только на результате, но и на имеющихся ресурсах.

Понятие ши связано с идеей использования самых безобидных сил для достижения более легкой победы. Оно подразумевает предварительную подготовку, изучение местности и имеющихся средств, а также, разумеется, умение приспосабливаться к обстоятельствам. Речь идет о том, чтобы включиться в дао , то есть скользнуть в поток.

Книга показывает, что глубокое размышление, за которым следуют незначительные действия (а не наоборот), может привести к победе. Тактика должна основываться на изучении, использовании и даже усугублении слабостей противника. Сунь-цзы придает первостепенное значение сбору информации и шпионажу, считая, что они важнее силы:

Тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях. Тот, кто не знает врага, но знает себя, будет то побеждать, то проигрывать. Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит в каждом сражении.

Следовательно, все дело в знании. Действительно, в мире существует скрытая гармония, выражением которой служит дао . Достичь своей цели может тот, кто понимает эту гармонию, знаком с ней, кто умеет играючи влиться в ее поток. Благодаря введению понятия гармонии искусство войны выходит за рамки военного искусства и превращается в искусство жить. Разумеется, стратегические принципы могут применяться в военной сфере, но мы можем руководствоваться ими в бизнесе, политике или общественной жизни. В этом смысле психологические и нравственные аспекты, рассматриваемые в трактате, до сих пор не утратили актуальности.