Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Абу Хани со своим секретарем покинули аэропорт за полчаса до полуночи вместе с президентом Иди Амином Дада. Электричество, телефон, коммерческое радиовещание и беспроводная связь были отключены в полночь абсолютно повсюду.

Солдаты Уганды оборонялись как тигры. Кенийский офицер из Сомали насчитал тогда 49 трупов израильских военных. Как бы то ни было, они все равно разрушат основную часть МиГов из Уганды и Палестины.

Мертвых и раненых просто забросили в лендроверы и джипы, а в соседнем ангаре израильтяне давали показательное представление на тему пропаганды для международной прессы и впервые заявили о смерти командира операции — лейтенанта Джонатана Нетаньяху, старшего сына Биби Нетаньяху. О других погибших не было сказано ни слова. Лишь во время нападения янки на Ирак в 1991 году правительство Израиля опубликовало скромное сообщение о потере 49 военных в Энтеббе, чтобы отдать их тела семьям и публично почтить их память.

— Семь наших мучеников вместе с сотнями угандийцев с честью похоронили на военном кладбище, которое специально построили в первом изгибе реки Белый Нил, берущей свое начало в озере Виктория. Из-за родственных и политических мотивов президент Иди Амин Дада вынужден был ждать год, чтобы застрелить полковника-предателя и его сообщников. В результате операции более 2000 федаинцев были освобождены в обмен на заложников, — заключает Карлос.

Получается, что все эти годы Израиль скрывал свои потери и потери среди заложников, выдавая убитых за жертв палестинцев. Подобная тактика имела место и во время печальных мюнхенских событий, когда агенты «Моссада» случайно убили заложников-спортсменов. Ни тогда, после Мюнхена, ни после Энтеббе израильтяне не понесли наказания. Наоборот, средства массовой информации сделали из палестинцев отпетых головорезов, а Иди Амина Дада записали в пособники терроризма, позже сместив с поста президента в ходе инспирированной «цветной» революции. Дада закончил жизнь в изгнании, как наш современник Виктор Янукович, выступая с горькими обвинениями в адрес западных «партнеров».

После операции в Энтеббе Карлос появился в Белграде, где вовсю наслаждался югославским гостеприимством. В 1976 году он совместно с Кляйном провел там практически месяц, исколесив всю Югославию. Отдельный восторг у него вызвали острова Бриони, застроенные роскошными виллами по личному приказу еще одного священного монстра — генералиссимуса Иосипа Броза Тито, коммунистического вождя Югославии. Конечно, эта поездка не могла остаться незамеченной для спецслужб, активно работающих в Восточной Европе. Западная Германия узнала о вояже Карлоса и потребовала от Югославии в скорейшие сроки выдать его ФРГ.

До выяснения всех обстоятельств югославские власти решили передержать его в персональной тюрьме на выделенном под нее этаже здания полиции, которое располагалось на Сараевской улице, 34. Тюремщиком же оказался начальник корпуса федеральной полиции Павел Целик, молодой и простодушный офицер тридцати с лишним лет. Он даже не подозревал, какой ему достался «пассажир», — у Карлоса был дипломатический паспорт Республики Алжир. Новоиспеченный алжирец приехал в сопровождении телохранителей и своего старого товарища Ганса. Конечно, это была инсценированная тюрьма — по сути, Карлоса решили спрятать под охраной для общей безопасности.

Через несколько дней к нему в персональную тюрьму приехал министр внутренних дел Югославии Франьо Герлевич, чтобы передать привет от Тито. Также генералиссимус просил Карлоса покинуть территорию Югославии на период визита французского президента Валери Жискара д’Эстена, а что касается его визитов в Югославию, то отныне Карлос мог себя считать личным другом Иосипа Тито.

Вскоре ему и его товарищам был предоставлен самолет, который должен был доставить их в Багдад всего с одной пересадкой в Дамаске. Вроде бы ничего страшного, однако Карлос насторожился, и не зря — в Дамаске сразу начались проблемы. Вначале лайнеру запретили взлетать, потом в самолет пытались проникнуть под видом уборщиков агенты сирийской разведки, но, к счастью, пилот оказался храбрым человеком и заявил, что кабина самолета по всем без исключения международным правилам является неприкосновенной.

Кляйн в своих воспоминаниях писал, что в Сирии они попали в очень щекотливую ситуацию: Карлос тогда сказал, что если они сейчас покинут самолет, то их просто-напросто убьют. Он вооружился бортовым топором и стал ждать. В это время под самолетом началась необычная активность — оказалось, что агенты, выдававшие себя за уборщиков, успели разобрать шасси. Самолет стоял под палящим солнцем без возможности взлететь.

Только после вмешательства друга Тито сирийская сторона отступила. Шасси спешно прикрутили обратно, и лайнер покинул негостеприимную землю Сирии.

Когда самолет приземлился в Багдаде, Карлос понял, что Аллах по-настоящему велик: им дали телохранителей, бронированные лимузины, оружие на любой вкус и отвезли в роскошный отель с кондиционерами. Здесь они провели несколько недель, встречаясь с иракскими политиками и лидерами партии БААС. Известно, что Карлос встречался с Саддамом Хусейном.

— В НФОП я не отвечал за контакт с Саддамом Хусейном. Позже я узнал, что Саддам назвал мое присутствие большой честью для иракцев. Вади Хаддад делал все, чтобы я не встречался тогда с иракцами. Он был очень странным в этом смысле. После операции в Энтеббе, когда я вернулся в Багдад в 1976 году, Саддам встретился со мной. Он тогда еще раз сказал, что для него большая честь принимать Карлоса и его товарищей-интернационалистов. Иракский президент генерал Ахмед Хасан аль-Бакр распорядился тогда, чтобы мне дали великолепную, роскошную виллу — я никогда в жизни не жил так, и я жил хорошо, вы можете себе представить.

— Кто еще тогда был из тех, с кем вы встречались?

— У меня есть друзья повсюду, и у меня были контакты с интересными людьми в Ираке, я имею в виду Ибрагима ад-Дури. Я помню, как я видел его досье в первый раз в августе 1975 года, до того как я его встретил; и он был последним человеком, которого я видел в Ираке, когда я ехал в аэропорт в декабре 1985 года.

— Он же теперь возглавляет антиамериканское движение в Ираке?

— Все верно. Но я говорю о более старых временах. В 1980 году началась война против Ирана, мы не соглашались с этой войной, это была ошибка. Нам нравился Саддам, он был добр с нами, но он делал ошибки, нападение на Иран было ошибкой. Знаете, это проблема, которая доходит до сегодняшнего дня, этот вопрос является проблемой между арабами и персами, и она не новая, а затем, самое главное, это проблема между мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами. Я скажу только, что сегодня Иран — единственное государство, которое не управляется агентами США и Израиля.