Николай Зенькович - Как Ельцин преемника выбирал

Издательство «Олма-пресс», где издаются мои книги, придумало оригинальную схему продажи своей продукции. В газетах «Труд» и «Комсомольская правда», на сегодняшний день самых многотиражных в России, публикуют лоты — подписку на популярные серии «Досье», «Русский проект», «Золотая коллекция» и др.

Книги высылаются наложенным платежом. Заказов так много, что просят направлять бланки на приобретение книг на почтовых открытках, а не на конвертах.

Мои книги — в серии «Досье». Собственно, я ее и придумал. Кроме моих «Вожди и сподвижники» и «Тайны уходящего века» предлагаются книги Павла Судоплатова «Спецоперации: Лубянка и Кремль. 1930–1950 гг.», Юрия Модина «Судьбы разведчиков: Мои кембриджские друзья», Кирилла Столярова «Палачи и жертвы». Цена каждой книги небольшая — 27 рублей 50 копеек.

Примечание 2017 года.Прочитал запись почти 20-летней давности и усмехнулся. Сейчас в магазинах цены документальных книг от 500 до 800 и даже 1000 рублей. Это во сколько раз выросли?

Не пропустить бы книгу Прасковьи Мошенцовой. 30 лет проработала врачом-хирургом в Четвертом главном управлении при Минздраве СССР. Оперировала Сталина и Утесова, лечила Хрущева и Андропова, Жукова и Шолохова, Брежнева и Королева, Тито и Буденного.

Ей — 84 года. Пишет мемуарную книгу. В сегодняшней «Комсомолке» — несколько эпизодов, рассказанных ею журналисту Михаилу Рыбьянову. Совершенно неожиданный взгляд на знаменитостей, которые были окружены ореолом таинственности.

Утесов. Когда его привезли в кремлевскую больницу, было подозрение на рак. Мошенцова пощупала живот — а там огромное уплотнение. Немедленно в операционную. Разрезали, и глазам своим не поверили. Да это же куриная нога! В подпитии певец не заметил, как ее проглотил.

Сталин. Мошенцову срочно вызвали на работу. В пустой комнате никого не было. И вдруг из-за портьеры показалась нога. На большом пальце оказался сильный нарыв. Пришлось делать частичное удаление ногтя. Ничего не было слышно, только разобрала один-единственный вздох.

Хрущев. После отставки лежал с инфарктом миокарда. Когда Мошенцова вошла к нему в палату, он читал «Правду». Отложил газету: заходите, все равно в ней все ерунда, только про социализм и пишут. Мошенцова изумилась: «Как же вы замахнулись на социализм? Сами-то его и строили». «А что мне оставалось делать?» — спросил Хрущев.

Жуков. Он только на первый взгляд был здоровый человек. Его несколько раз парализовывало, не один раз было кровоизлияние в мозг. Не разговаривал из-за паралича носоглотки. Не мог глотать пищу. Мошенцова кормила его через зонд.

Брежнев. Его знаменитые проблемы с дикцией наступили после того, как он стал принимать успокаивающие транквилизаторы. Он стал к ним привыкать. У него были мелкие кровоизлияния в мозг, и в сочетании с этим пропало внятное произношение.

Андропов. Жил без почек девять лет. Каждую неделю ему делали гемодиализ. На пересадку почек не шли — не было гарантии, что он выживет после такой операции. Умер потому, что простудился. Искупался в холодной воде — простуда, потом осложнения…

И так далее, в таком же духе. И о Королеве, и о Шолохове, и о Шостаковиче, и о других знаменитостях. А как же врачебная тайна? Выставлять все это напоказ без согласия их родственников — нравственно ли это? Хотя ее пациенты — люди известные, публичные, их имена принадлежат народу.

В первом номере журнала «Милиция» (ранее — «Советская милиция») в разделе «Без грифа «Секретно» опубликовано начало моего документального расследования «Миф и правда о докторе Тимашук».

Заголовок дан редакцией. Мне он не нравится. Страшно не люблю словосочетания типа «миф и правда».

В прошлом году впервые с 1991 года смертность в России превысила рождаемость. Эксперты бьют тревогу: если такая тенденция сохранится, то к 2060 году россиян станет в два раза меньше.

Виктор Илюшин, бывший первый помощник Ельцина, возглавил новый холдинг — «Газпром-медиа». СМИ иронизируют: русским языком Черномырдина займется целый холдинг!

На заседании совета директоров Илюшин сказал: нужно узаконить брачные отношения с некоторыми средствами массовой информации. У них были дружеские отношения, но сегодня на одной дружбе далеко не уедешь.

В холдинг входят НТВ, ОРТ, газеты «Труд», «Рабочая трибуна», телерадиокомпания «Прометей», а также ряд СМИ газодобывающих регионов.

А вот Максим Бойко, «писатель», как насмешливо называет его пресса, снятый в ноябре прошлого года с поста вице-премьера и председателя Госкомимущества за «книжный скандал», тоже выбрал творческую стезю. Теперь он генеральный директор рекламного холдинга «Видео Интернэшнл».

В издательстве «Олма-пресс» передали письмо. На конверте слова: «Е. Кожедуб, редактору книги Н. Зеньковича «Вожди и сподвижники» с просьбой передать автору». Елена Георгиевна сегодня передала мне.

Автор — москвич, технический редактор Анатолий Адрианович Павловский.

Пишет, что читает мою книгу с перерывами. «Хотя многое мы за последние годы узнали, то, что дополнительно сообщаете Вы, — страшно. Но — спасибо Вам». Считает, что история, где бы она ни освещалась и ни описывалась (в текущих публикациях, воспоминаниях мемуаристов, учебниках), не должна искажаться, приукрашиваться, особенно когда речь идет о государственных деятелях. Постоянное осознание того, что правда рано или поздно выйдет наружу, заставило бы их жить и действовать с учетом этого.

Обращение ко мне вызвано одной частной деталью — ошибкой на 109-й странице. Сообщение о смерти Сталина прочитал не Левитан, а Юрий Ярцев. По словам Павловского, он до сих пор помнит его интонацию, его как бы оборвавшийся голос после слов «Говорит Москва…».

«Я тогда был очень активным радиослушателем и голоса дикторов знал наизусть. Просыпался рано всегда и уже в дни болезни любимого вождя (тогда для меня все эти термины не имели кавычек) к 6 часам был весь — тревожное волнение. То, что заговорил Ярцев, а не привычный Левитан, отметил сразу, а к этому — но уже со 100-процентной уверенностью — могу добавить, что Левитан появился в эфире только в день похорон. Потом говорили, что смерть Сталина, которого он очень любил, так на него подействовала, что он заболел, не мог в эти первые дни работать».

Далее Павловский сообщает, что ту же ошибку насчет Левитана когда-то дважды прочитал в московских газетах, в письмах читателей, но тогда, подосадовав, смолчал, а теперь пишет, потому что книга — не газетная заметка, а уж моя, уверяет он, наверняка будет переиздаваться.

Думает, что, хоть и много времени прошло, на радио следы тех дней сохранились в документах либо записях, и для меня не составит большого труда исправить эту ошибку. В заключение благодарит за мою, как он ее назвал, «археологическую» работу.