Иван Курилла - Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

«Визит, который мне нанесли, — вспоминал Кеннан в мемуарах, — был ответом Сталина. Вот каков его смысл: „Сукин сын, я знаю, с какой целью ты хочешь встречаться с советскими гражданами. Отлично! Я посылаю тебе подходящего парня“».

Много лет спустя удалось установить личность этого человека. Он солгал, выдавая себя за сына репрессированного министра МГБ Абакумова. На самом деле это был Николай Яковлев, сын другого арестованного в феврале 1952 года за «вредительство» советского бонзы — маршала артиллерии Николая Яковлева.

Н. Н. Яковлев родился в 1927 году, окончил МГИМО и юрфак МГУ, работал в МИДе, писал кандидатскую, как вдруг 31 декабря 1951 года его отец был снят с должности заместителя министра обороны, а через два месяца арестован. Следом был арестован и Николай.

Конечно, Яковлев-сын не мог бы проникнуть в помещение американского посольства без ведома советских органов безопасности, задание которых он и выполнял.

Сам Яковлев много позднее рассказал, что к нему в камеру пришел сам генерал Власик, начальник охраны Сталина, и предложил сделку: «Моим единственным шансом выжить было пойти в американское посольство, встретиться лично с Кеннаном и убедить его в правдивости моей истории». «Я принял это предложение без особых раздумий. К тому времени меня несколько раз жестоко избили, выбили несколько зубов; у меня на самом деле не было выбора. Через несколько дней меня несколько привели в нормальное состояние, чтобы я мог встретиться с Кеннаном. Я, должно быть, очень нервничал. Кеннан был холоден и быстро выгнал меня. Меня снова увезли на Лубянку, и я никогда больше не видел Власика, хотя очевидно, он не был доволен моим провалом. Бить меня перестали, но освободили только после смерти Сталина».

Некоторые исследователи предполагают, что МГБ придерживало Яковлева как будущего «свидетеля» против американских дипломатов, которым одновременно с «врачами-убийцами» уготовили бы роль обвиняемых на предстоявших политических процессах в Москве.

Отец и сын Яковлевы были освобождены сразу после смерти И. В. Сталина, одними из первых. Отец продолжил службу первым заместителем командующего войсками ПВО страны, а сын вернулся к научной деятельности и защитил кандидатскую (в 1955‐м), а затем и докторскую (в 1968 году) диссертации. В шестидесятые Н. Н. Яковлев начал писать работы по истории Соединенных Штатов. Одна из первых его статей, опубликованная в 1960 году, была посвящена лично Дж. Кеннану.

Несмотря на свое освобождение и закрытие дела, Н. Н. Яковлев не был полностью реабилитирован и оставался «невыездным» — ему не разрешалось покидать СССР.

После примерно годичной отсидки в тюрьме МГБ СССР в 1952–1953 годах я был выпущен по амнистии со снятием судимости. Официально ничего за мной не должно было значиться, на деле заклеймен на всю оставшуюся жизнь.

Н. Яковлев легко писал, его книги по истории США (о Ф. Д. Рузвельте и Дж. Вашингтоне, братьях Кеннеди и Перл-Харборе), не обещая заметных открытий, тем не менее легко и с удовольствием читались; он стал популяризатором американской истории для советской интеллигенции. Однако для того, чтобы его исследования в самом деле могли претендовать на научную новизну, надо было работать в американских архивах.

Когда в 1970‐е годы Н. Н. Яковлев обратился в КГБ с просьбой разрешить ему, историку-американисту, поездки в США, то неожиданно был вызван на беседу лично к председателю КГБ СССР Ю. В. Андропову. Именно Андропов, по воспоминаниям самого Яковлева, убедил его принять участие в идеологических операциях комитета. Андропов якобы напомнил ученому, что в XIX веке с разведкой сотрудничали И. С. Тургенев, В. Г. Белинский и Ф. М. Достоевский. Очевидно, память о заключении и допросах на Лубянке в 1952–1953 годах повлияла на принятие решения, и вскоре Яковлев начал писать книги по заказу и материалам, выданным КГБ.

Хозяева Лубянки неожиданно дали ему понять, что официальная советская идеология уже надоела массам, она изжила себя и не выдерживает спора с диссидентами. С точки зрения КГБ Солженицын изображал Россию слишком «безотрадно», недостаточно патриотично. Как запомнилось Яковлеву, Ю. Андропов на той встрече сказал: «Дело не в демократии… а в том, что позывы к демократии неизбежно вели к развалу традиционного российского государства».

Председатель, посверкивая очками, в ослепительно-белоснежной рубашке, щегольских подтяжках много и со смаком говорил об идеологии. Он настаивал, что нужно остановить сползание к анархии в делах духовных, ибо за ним неизбежны раздоры в делах государственных. Причем делать это должны конкретные люди, а не путем публикации анонимных редакционных статей. Им не верят. Нужны книги, и книги достойного содержания, написанные достойными людьми. Поняв, куда он метит, я мысленно причислил себя к «достойным людям», на всякий случай надул щеки и выпятил грудь.

По заказу КГБ Яковлев написал по меньшей мере две книги, вызвавшие большой общественный резонанс. В первой из них, «1 августа 1914 года», можно найти намеки на масонский заговор, который и стал причиной главных проблем страны в XX веке. Во второй — «ЦРУ против СССР» — было прямо написано про связи советских диссидентов с американской разведкой. Во второе издание книги были добавлены сведения о личной жизни жены академика А. Д. Сахарова Е. Боннер, представлявшие собой сфабрикованную (очевидно, в КГБ) клевету, причем именно эти главы позднее были перепечатаны в массовых журналах «Человек и закон» и «Смена». Когда в июле 1983 года Н. Н. Яковлев приехал в Горький, намереваясь взять у А. Д. Сахарова интервью для нового переиздания книги, то получил от академика пощечину.

Любопытно, что Ю. В. Андропов так и не разрешил Яковлеву покидать СССР, несмотря на все его просьбы, и полностью реабилитирован Яковлев был только в 1989 году.

«Шпионская тематика» в истории советско-американских отношений широка, но довольно однообразна. Интересны сюжеты, в которые были втянуты неординарные люди и сильные чувства. Например, роман Альберта Эйнштейна с женой известного скульптора Маргаритой Коненковой. Судя по всему, Маргарита узнала от физика какие-то (атомные?) секреты перед возвращением в СССР из США в 1945 году. Однако в целом шпионаж не был главным в отношениях двух стран, оставаясь при этом (усилиями Голливуда и авторов политических детективов) частью популярного образа этих отношений в годы холодной войны.

В этой истории встречается много известных имен, которые переплетены в невероятном сюжете, описанном в работах Н. Н. Болховитинова и Н. Е. Сола — патриархов изучения ранних российско-американских отношений.