Иван Курилла - Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

Из доходов Фредерика — особенно из чаевых, оставляемых гулявшими в «Яре» купцами, — сложился уже неплохой капитал. Можно было продолжать его копить, а можно — начать собственное дело. Американец выбрал второй путь.

В ноябре 1911 года москвичи узнали, что знаменитый в прошлом, но испытывавший трудные времена ресторан «Аквариум» принадлежит теперь новым хозяевам. Это были деловой человек Матвей Филиппович Мартынов, бывший метрдотель «Аквариума» Михаил Прокофьевич Царев и наш знакомый, который, начиная с этого момента, представлялся Федором Федоровичем Томасом.

Первой задачей было привлечь публику в летний театр в наступающем сезоне, для чего программа должна была удивить взыскательных москвичей. Поэтому в феврале 1912 года Федор Федорович Томас отправился в Европу в поисках подходящего театра варьете. Около шести недель он путешествовал с секретарем и ассистентом по Европе, побывав в Вене, Берлине, Париже, Лондоне и других европейских городах и отбирая лучшие и разнообразные программы.

Сезон, открывшийся 28 апреля 1912 года, оказался чрезвычайно успешным. Практически каждый вечер все билеты на представления были распроданы, а столики в ресторане заказывали на всю ночь. Вскоре газеты писали, что «„Аквариум“ стал любимым местом москвичей и оставил „Эрмитаж“ далеко позади» («Эрмитаж» был вторым местом в Москве, где удачно сосуществовали ресторан и театр). В конце сезона «Аквариум» принес своим хозяевам чистую прибыль в 150 тысяч рублей (или, по подсчетам современного биографа Владимира Александрова, по миллиону долларов сегодняшними деньгами на каждого).

Больше всего сегодняшних (не говоря о современных Томасу) американцев поражает, что ни в одном из текстов русских журналистов, описывающих успех заведения и его хозяев, вообще не упоминался цвет кожи Томаса. Вопрос расы, похоже, совсем не волновал русскую публику. И это была, очевидно, одна из главных причин того, что именно Россия стала второй родиной Фредерика.

На доходы от первого сезона «Аквариума» Томас выкупил разорившийся театр-ресторан «Шантеклер» у Степана Аделя, переименовал его в кафе-шантан «Максим» и начал перестройку. Если «Аквариум» был открыт для достаточно широких слоев москвичей, что позволяло считать его демократичным заведением, то «Максим» стал рестораном для высшей и самой состоятельной публики. Это был еще один успех Томаса.

Среди выступавших в «Максиме» артистов была европейская знаменитость Эльвира Юнгманн. Певица и танцовщица, она приобрела достаточную известность, чтобы в Германии выпустили почтовые открытки с ее изображением.

На сцене «Максима» она в 1912 году изображала «ковбоя», вернее cowgirl, на волне возвращающейся моды на Америку. У женатого к тому времени Федора и Эльвиры начался роман, а в сентябре 1914 года она родила ему сына Фредерика-младшего, которого называли, конечно же, Федей. В 1915 году у них уже родился второй сын, Брюс.

Бизнес же Томаса продолжал разрастаться. Вместе с М. Царевым он выкупил долю у третьего совладельца «Аквариума», и они консолидировали свои активы (общий «Аквариум», «Максим» Томаса и театр-варьете «Аполлон» Царева) в компанию «Ф. Ф. Томас и М. П. Царев», а через год создали Первую русскую театральную акционерную компанию, в которую должны были войти театры, варьете, кинотеатры в Москве и других городах России.

Кроме того, в том же 1912 году Томас пригласил в Москву чемпиона по боксу, тоже афроамериканца Джека Джонсона, не только показав москвичам «чемпиона мира», но и буквально «вытащив» Джонсона из сложной передряги, в которую тот попал из‐за своего цвета кожи.

2 августа 1914 года, на другой день после начала мировой войны, Федор Томас подал прошение о гражданстве Российской империи. Российская бюрократия медленно переваривала эту бумагу, и решение о гражданстве было принято лишь 24 июня (7 июля) 1915 года. Ф. Ф. Томас (и его «официальная» семья) стали российскими гражданами.

Накануне войны в Россию пришла мода на аргентинское танго, и Томас переделал танцевальные залы в «Аквариуме» и «Максиме» в «залы танго».

Чего Федор Томас совсем не ожидал, так это революции. В последние дни Российской империи он выкупил квартал в шесть соседних зданий в Каретном ряду, заплатив за них огромную сумму в 425 тысяч рублей (одним из продавцов был князь М. М. Кантакузин, женатый на внучке президента США Гранта Юлии, о которых мы уже говорили). Сделка была совершена 17 февраля 1917 года, за неделю до начала революции.

Еще зимой 1917/18 года Томас строил планы и заключал контракты на новый сезон, а в марте 1918 года все его театры и рестораны были национализированы.

В августе 1918 года Федор Томас, лишившийся всего и вынужденный работать носильщиком, сумел сбежать из Москвы и добраться до Одессы. В апреле 1919 года Томас явился к американскому консулу в Одессе и (не сообщая ему о своем российском гражданстве) попросил помощи. Финансовой помощи консул не оказал, но о начале эвакуации города Томаса известили одним из первых, и он попал на корабль «Император Николай», шедший в Константинополь.

В Константинополе Федор, вернее снова Фредерик Томас, попытался начать все с начала. Он открыл ресторан, где выступали многие знаменитые актеры, оказавшиеся в эмиграции, включая А. Вертинского.

Он возродил, а вернее создал заново, ресторан «Максим», теперь в Константинополе, и сумел снова разбогатеть. На первых порах Томас преуспевал. Именно он впервые привез в Константинополь джаз. Но растущая ксенофобия нового Турецкого государства (с 1923 года) и собственная экстравагантность Федора Федоровича привели его к разорению. Американские дипломаты отказались ему помогать. В 1927 году он потерял свой бизнес из‐за долгов, а потом попал в турецкую долговую тюрьму, где и умер в 1928 году.

Афроамериканцу Роберту Натаниелю Робинсону было двадцать три года, и он работал в Детройте инструментальщиком на заводе Форда, когда по приглашению советских рекрутеров в числе тысяч других американцев приехал в Советский Союз налаживать производство на предприятиях советской индустрии.

В Детройте Робинсон зарабатывал 140 долларов в месяц, тогда как Советский Союз предложил ему 250 долларов (из которых 150 должны были пойти прямо на его счет в американском банке), бесплатную квартиру, домработницу и 30-дневный оплачиваемый отпуск. Это было слишком хорошее предложение, чтобы от него отказаться.

Иммигрант, рожденный на Ямайке и получивший образование на Кубе, он не интересовался политикой. Однако вскоре после прибытия в Россию он стал одним из самых известных американцев, живших в стране, объектом внимания советской пропаганды и предметом одновременно осуждения и восхищения в Соединенных Штатах.