Иван Курилла - Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США

В двух играх карельские американцы разгромили Клуб московских иностранных рабочих — 12–7 и 12–2. Гости оправдывались травмами и тем, что два их лучших игрока были в это время заняты уборкой урожая в колхозе. Еще через месяц команда Альберта Лонна приехала в Москву с ответным матчем, который состоялся на стадионе им. Сталина. Американские лесозаготовщики и производители лыж из Карелии выиграли со счетом 14–9, а репортер Moscow News сообщал, что публика начала скандировать «Нам нужен бейсбол!» (имея в виду национальную лигу), и добавил, что «только отсутствие хот-догов и кока-колы отличало сцену от настоящей американской». Газета опубликовала письмо капитана московской команды Арнольда Придина, поблагодарившего болельщиков за поддержку и признавшего, что команда Альберта Лонна заслуживает быть названной «чемпионом СССР 1934 года».

В стремлении популяризовать свой вид спорта американские бейсбольные команды проводили «показательные игры» в Красной армии, а также в перерыве футбольного матча между сборными СССР и Турции перед 25 тысячами болельщиков. Летом 1934 года даже клуб «Динамо» начал проявлять интерес к модному виду спорта. В июне 1934 года Клуб иностранных рабочих был приглашен дать показательную игру в Болшево в образцовой исправительно-трудовой колонии для малолетних. Вскоре после этого спортивный клуб НКВД «Динамо» сообщил, что будет готовить две бейсбольные команды для участия во всесоюзном чемпионате.

Наконец, 4 июля 1934 года американские дипломаты сыграли в парке Горького в бейсбол с американскими же журналистами, разгромив их со счетом 21–3, причем первое очко своей команде принес сам посол Уильям Буллит, о чем написала даже New York Times.

Однако атмосфера в стране сильно изменилась уже в 1935 году, а в 1936‐м Moscow News с удивлением восклицала: «Где все былые энтузиасты бейсбола и почему они перестали подавать голос? В этом сезоне в Москве ничего не слышно из таких городов, как Петрозаводск, Ленинград или Горький».

В 1936 году в СССР еще вышло пособие «Бейсбол. Правила. Соревнования», а в июле того же 1936-го в столице все же состоялась первая игра сезона, в которой «Красные звезды» выиграли у «Серпа и молота» со счетом 4–3 на стадионе «Локомотив». Однако через месяц начался первый публичный процесс по делу «троцкистско-зиновьевского террористического центра», и вскоре самим американцам, еще жившим в СССР, бейсбол стал казаться странным, вызывающим, несоответствующим советской реальности, а возможно, и опасным для игроков занятием. О бейсболе перестали писать газеты, а вскоре в него прекратили и играть.

Большинство бейсболистов-американцев, не вернувшихся вовремя в США, оказались жертвой конвейера НКВД. Немногие из них пережили ГУЛАГ. Известно, что Артур Аболин и Арнольд Придин были расстреляны в 1938 году. Капитан команды — чемпиона 1934 года Альберт Лонн провел в ГУЛАГе 14 лет и вернулся в карельский Суоярви, где до конца жизни работал электриком и, по некоторым рассказам, объяснял интересующимся мальчишкам правила бейсбола.

Среди людей, решившихся отправиться за океан, было немало харизматичных личностей, ставших активными общественными деятелями и социальными мыслителями. Часто можно заметить, что политические позиции российских эмигрантов в США были связаны с ситуацией в стране, которую они покинули, при этом наиболее активная фаза их жизни пришлась на американский период. Революционные события подвигли часть левых лидеров на возвращение или переезд в Советскую Россию, где эти мысли и планы, казалось, можно было реализовать. В течение нескольких лет Россия виделась полигоном для испытания новейших социальных идей, как в предыдущем столетии Соединенные Штаты предоставляли пространство для экспериментов утопических коммун.

Массовая миграция из Российской империи в США в конце XIX — начале XX века привела за океан разных людей, поспособствовала ухудшению образа России в Америке, но и обогатила собственно американскую общественную жизнь. Одним из самых ярких представителей этой волны была Эмма Гольдман (1869–1940), анархистка, феминистка, террористка, пацифистка, писательница, активистка рабочего движения, в конце концов высланная из США обратно в Россию — уже советскую, но не прижившаяся там.

Но обо всем по порядку. Жизнь Эммы Гольдман была рассказана множество раз, она стала одной из главных героинь «Рэгтайма» Э. Доктороу; данный рассказ основан на биографии анархистки, принадлежащей перу Аликс Шульман.

Эмма родилась в Ковно (Каунасе) в небогатой еврейской семье. Успев пожить в Кенигсберге, семья Гольдман перебралась в Санкт-Петербург в 1882 году, вскоре после убийства Александра II. Казнь народовольцев стала первым политическим событием, потрясшим девочку. Бедственное положение семьи вскоре заставило ее оставить учебу в гимназии и пойти работать на фабрику. Образ Российской империи был для нее связан с несправедливостью и угнетением, бесправным положением евреев, крестьян, женщин. Девушка фактически бежала из дома и уехала в Америку, где уже жила ее старшая сестра.

Первой работой Эммы Гольдман в США стала фабрика по пошиву пальто. Заработок был скудный, а работа изматывающей. В целом страна свободы, казалось, не сильно отличалась от покинутой империи. Переломное событие в биографии Эммы случилось в Чикаго, где во время демонстрации анархистов на Сенной площади (Хеймаркет) 4 мая 1886 года была взорвана бомба, убившая и ранившая множество людей. Хотя анархисты утверждали, что взрыв совершили провокаторы, четверо активистов анархистского движения были казнены. С этого дня Эмма Гольдман решила посвятить себя борьбе за справедливое будущее.

Она перебралась в Нью-Йорк и начала изучать анархизм; там же, в анархистской коммуне встретила свою любовь и будущего товарища всей жизни — Александра Беркмана (еще одного эмигранта из России).

Спустя всего шесть месяцев Эмма Гольдман стала выступать с публичными лекциями об анархизме — оказалось, что в ней скрыт талант блестящего оратора. Сама Эмма вспоминала, как во время первой лекции с ней «случилось что-то странное… Слова, которые я никогда не говорила раньше, начали литься из меня все быстрее и быстрее. Они выходили со страстной интенсивностью… Аудитория растворилась, сам зал исчез, я сознавала только мои слова, мою песню экстаза». Вскоре Гольдман стала одной из самых известных и популярных ораторов в стране и одним из ведущих деятельниц американского анархизма.

После жестокого подавления властями забастовки в Гомстеде в 1892 году Эмма Гольдман и Александр Беркман решили убить ответственного за репрессии председателя правления компании Г. К. Фрика. Это покушение должно было стать актом революционной пропаганды и повторением подвига народовольцев, которым Эмма и Александр восхищались.