Олег Платонов - Перестройка как преступление

Сейчас мне трудно без эмоций говорить о новом руководителе «Памяти», но тогда он всем нам казался вождем, многие русские патриоты были готовы пойти за него и в огонь, и в воду. Принимая желаемое за действительное, мы ждали вождя, который объединил бы нас и твердой рукой повел по пути Святой Руси. Дим Димыч Васильев — превосходный оратор, умевший выступать по любому поводу с зажигательными речами, многих очаровал. Постоянно делая намеки на какие-то огромные дела, совершаемые им втайне от нас во имя общего блага, Васильев все чаще и чаще повторялся. Каждый вечер с его участием превращался в многословный митинг. Мы ждали конкретных дел, а получали театр одного актера. На Васильева не раз выходили национально мыслящие люди из ЦК, КГБ, армии, предлагая ему серьезные совместные акции, но он либо отказывался от контактов с ними, либо требовал от них невозможного. Подчеркиваю это особо, так как сам однажды был посредником на готовившихся переговорах, которые в конце концов по вине Васильева оказались сорванными. По-моему, Васильев просто боялся взять на себя ответственность за принятие важных решений. Его вполне устраивало быть первым лицом в театре одного актера, которому внимали несколько десятков одетых в черные рубашки молодых людей. Патриотическую борьбу Васильев превратил в дешевый фарс. Помню, когда начались трения между ним и Московским обществом охраны памятников, Васильев, чтобы показать свою силу, явился в «Телешовку» на одно из наших мероприятий. «Явление» это было обставлено так: напротив нашего дома на Покровском бульваре остановился автобус «Икарус», из него молча вышли одетые в черное три десятка молодых людей и заняли место в зале, а последним вошел Васильев, одетый в ослепительно белый костюм.

Ближе всего к «вождю» стояли Гладков и Андреев. Очарованные Васильевым, они не желали видеть его недостатков. Закрывали глаза на многие его сомнительные поступки и темные дела. По-человечески они в корне отличались от «вождя». Это были честные и порядочные люди, беззаветно преданные идее служения России и тянувшие за Васильева всю черновую работу. Оба они были бессербрениками и совершенно бескорыстно отдавали все свое время и скромные доходы на развитие «Памяти». Благодаря Киму Андрееву, работавшему слесарем на авиамоторном заводе, организовывались записи всех патриотических вечеров «Памяти», через него же эти записи расходились по всей России. Если Андреев был простым рабочим, то за плечами Гладкова — два высших образования и трехгодичные курсы иностранных языков. Важной заслугой Гладкова в строительстве «Памяти» стало создание сельхозкооператива «Теремок», вокруг которого развивалась жизнь «Памяти», регистрация газеты «Память» и радиостанции «Память» под Екатеринбургом.

«Цель деятельности “Памяти”, — писал Гладков, — пробуждение национального сознания русского народа. Прежде всего, возрождение в России Православия и традиционного уклада жизни. “Память” действует личным примером, словом и делом».

За критику Васильева Гладков был исключен из «Памяти» и подвергнут зверскому избиению по приказу «вождя».

В отличие от Васильева Андреев и Гладков постоянно ходили на субботники по возрождению православных храмов, постоянно посещали почти все патриотические мероприятия, проводимые в Москве. Если бы во главе «Памяти» стоял человек с качествами Андреева или Гладкова, история «Памяти», а может быть и история нашей страны, могла сложиться иначе. Однако Гладков и Андреев при всех их положительных качествах не были самостоятельными фигурами и не обладали харизмой лидера.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЗАПАДНОРУССКИМ ЗЕМЛЯМ. - ОКРАИНЫ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА. - ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЗАПАДНОРУССКИМ ЗЕМЛЯМ. -ОКРАИНЫ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА. - СОЗДАНИЕ УКРАИНЫ ПО ЗАДАНИЮ ГЕРМАНСКОГО ШТАБА. - «САМОСТИЙНИКИ-МАЗЕПИНЦЫ» -СОТРУДНИКИ ЗАПАДНЫХ СПЕЦСЛУЖБ. - БЕЛОРУССИЯ. -ВОЛЫНЬ. - ГАЛИЦИЯ. - БУКОВИНА. - ПЕРЕВОД РУСИНОВ (РУССКИХ) В «УКРАИНЦЫ»

Начало так называемой перестройки связано для меня с путешествиями по западнорусским землям — Белоруссии, Волыни, Галичине, Карпатам, Буковине, Приднестровью. Этим путешествиям, в целом продолжавшимся два с половиной месяца, сопутствовала прекрасная погода, создавалось эйфорическое, радостное настроение, которое не могли испортить предупреждения некоторых моих знакомых об опасности поездки в эти места. «Вас там убьют, — говорили они, — край насыщен бандеровцами и украинскими националистами, способными на любую пакость по своей зоологической ненависти к Москве» 4 4 Петр Павлович, напутствуя меня перед поездкой по западнорусским землям, объяснил мне, что по его опыту «все самостийники делятся на две категории. Это либо агенты западных спецслужб, повторяющие жизненный путь Мазепы, Грушевского, Петлюры и Бандеры, либо просто шизофреники. И те и другие опасны». . Однако их опасения были напрасными, повсюду встречали нас прекрасно. В отдаленных селениях Галиции приглашали ночевать в крестьянских избах, в Карпатах мы спали рядом с пастухами у костров, пили вино, не чувствуя себя в опасности. Через много лет вспоминая эти дни, я еще более остро осознаю, что трагедия распада великой страны зарождалась не внутри нее. Проезжая вдоль западных границ СССР, мы нигде не ощущали тектонических толчков, которые через 5—6 лет грозили разрушить огромную сверхдержаву. Западнорусские земли были частью монолита, а абсолютное большинство живших здесь людей гордились принадлежностью к великому государству — СССР. Однако кроме тех, кто своими убеждениями и верой создавал монолит великой державы, в этих землях еще существовало «подполье», состоявшее из различных мастей предателей русского народа, так называемых «щирых украинцев» или, по меткому замечанию русского ученого Ф. Я. Шипунова, «ожидовленных русских».

Историческая трагедия западнорусских земель состояла в том, что в период польско-еврейской оккупации некоторая часть русского населения этих земель подверглась многовековому влиянию иудейского менталитета, ставшего частью национальной психологии, особенно на Галичине. Именно на эту «ожидовленную» часть русского народа совершенно сознательно делали ставку германо-австрийские спецслужбы, когда в конце XIX — начале XX века создавали проекты «самостийнического мазепинского движения».

Разбитые вдребезги Сталиным самостийники-мазепинцы вплоть до конца 80-х годов ХХ века не вылезали из своего подполья, осторожно проявляя себя в рамках тайной униатской церкви, представителями которой были заполнены храмы Львовской области. Эта церковь была инструментом влияния ЦРУ США и германских спецслужб. Подпольная деятельность «самостийников-мазепинцев» финансировалась американским правительством.