Олег Платонов - Перестройка как преступление
- Название:Перестройка как преступление
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Родная страна
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-903942-27-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Платонов - Перестройка как преступление краткое содержание
Перестройка как преступление - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Понятие духовности в русской цивилизации отличалось от понятия духовности в западной цивилизации, где оно рассматривалось преимущественно как умозрительное мудрствование, интеллектуальная деятельность. Духовность в представлениях русской цивилизации не умозрительное мудрствование, а прежде всего высокое нравственное чувство высшей справедливости — жить по душе достойно, вознаграждать по совести. Не следует гнаться за богатством, за наживой, преследовать материальный расчет, испытывать жадность к деньгам и вещам. Как цель жизни это считается недостойным. Главное же — прожить жизнь по-доброму, по правде, достойно.
Самое большое место в народном сознании занимали представления о душе, стыде, совести, грехе, доброте, справедливости, правде. Об этом можно судить по огромному количеству пословиц и поговорок на эту тему, которые образуют своего рода кодекс народной мудрости и нравственности, служившим нашим предкам идеалом в жизни и труде. «Душа всему мера», говорили наши предки, «Душа всего дороже», «Душа заветное дело».
Идеальные отношения между людьми, считал русский человек, должны строиться только по душе. Он и говорил: «Душа душу знает», «Душа с душой беседует, а сердцу весть подает», «Мы с ним живем душа в душу», «Поговорим по душам».
Отсутствие стыда, совести в глазах наших предков рассматривалось как нравственное уродство, таких людей избегали. Вокруг них как бы распространялся холодок отчужденности. «Добрая совесть глаз Божий», «С совестью не разминуться», «Как ни мудри, а совесть не перемудришь».
В понимании наших предков совесть неотделима от стыда. Чувство стыда стоит как бы за спиной русского человека. Стыдно плохо работать, стыдно обмануть, стыдно взять лишнего, стыдно наживаться за чужой счет, стыдно нарушать заповеди. «В ком стыд, в том совесть», твердит народная мудрость, «Есть совесть, есть и стыд, а стыда нет — и совести нет». В народном сознании отсутствие стыда означает моральную смерть. «Убей Бог стыд, все пойдет нипочем», «Умри, коли стыда нет».
Сердцем нравственных идеалов наших предков были представления о правде и справедливости. Пословиц на эту тему такое множество, что можно говорить о настоящем культе правды и справедливости. «Не в силе Бог, а в правде» — эта мысль проходит красной нитью через народное сознание. «Правды не переспоришь», «Правда есть, так правда и будет», «Как ни хитри, а правды не перехитришь», «Все минется, одна правда останется».
А. С.: Духовность, душа — это, конечно, правильно, хорошо, но ведь ни один народ не может существовать без экономики, без эффективного производства материальных благ... Вот и сейчас мы с этим столкнулись.
О. П.: Примеры Древней Руси, дореволюционной России и современной Японии показывают, что духовность может быть высшим капиталом для развития экономики.
На Руси одним из главных экономических принципов было — трудолюбие как добродетель. Вопреки сложившимся на Западе формально-догматическим трактовкам труда как проклятия Божьего, отношение к труду в Древней Руси носило живой, самоутверждающий характер. Христианский индивидуализм с его установкой на личное спасение, широко господствующий в западноевропейских странах, на Руси распространения не получил, что было, по-видимому, связано с характером русского Народа, жившего в условиях общины и имевшего иное понимание жизненных ценностей. спасение на Руси мыслилось через жизнь и покаяние на миру, через соборное соединение усилий и, наконец, через подвижничество, одной из форм которого был упорный труд. С самого начала зарождения Православия труд рассматривается как нравственное деяние, как богоугодное дело, а отнюдь не как проклятие.
«Бог труды любит», «с молитвой в устах, с работой в руках», — часто повторяет русский человек; «Божья тварь Богу и работает», «Не спрашивай урожай, а паши и молись Богу», «Богу молись, а сам трудись», «Молись Богу, землю паши, а урожай будет». В «Поучении» Владимира Мономаха, во многом отразившем мировоззрение эпохи, трудолюбие — высшее мерило богоугодности человека.
Отношение наших предков к труду как к добродетели, как к нравственному деянию ярко выразилось в замечательном памятнике русского быта и литературы XVI века — «Домострое». В этой книге создается настоящий идеал трудовой жизни русского человека — крестьянина, купца, боярина и даже князя. Все в доме: и хозяева, и работники — должны трудиться не покладая рук. Хозяйка, даже если у нее гости, «всегда бы над рукоделием сидела сама». Хозяин должен всегда заниматься «праведным трудом» (это неоднократно подчеркивается), быть справедливым, бережливым и заботиться о своих домочадцах и работниках. Хозяйка-жена должна быть «добрая, и трудолюбивая, и молчаливая». слуги хорошие, чтобы «знали ремесло, кто кого достоин и какому ремеслу учен». Родители обязаны учить труду своих детей, «рукоделию — мать дочерей и мастерству — отцы сыновей».
Книга проповедует трудолюбие, добросовестность, бережливость, порядок и чистоту в хозяйстве. Очень тактично регулируются трудовые отношения между хозяином и работником. Все эти качества продолжали культивироваться в крестьянской среде вплоть до начала ХХ века.
В целом, говоря о главном, что составляло сущность русского труда в эпоху его расцвета, следует подчеркнуть, что он никогда не сводился к совокупности действий или навыков, а рассматривался как проявление духовной жизни, причем трудолюбие было характерным выражением духовности. Аналогичное отношение к труду как добродетели до сих пор существует в Японии, причем представителям Запада это явление трудно понять. Они даже назвали его «трудоголизм» (в параллель к алкоголизму), не понимая, что для японца труд составляет счастье жизни. Такими же «трудоголиками» были жители Руси и большинство дореволюционных крестьян, чего не скажешь о наших современниках.
А. С.: Западные ученые часто свысока относятся к «трудоголикам», видя в них какую-то ущербность, несвободу, а из ваших публикаций следует, что это явление свойственно определению модели хозяйственного развития.
О. П.: Именно так, ибо не существует универсальной модели хозяйственного развития. Во множестве мировых проявлений хозяйственного развития и трудовой деятельности проглядываются две, так сказать, «базовые» модели. Одна, которую можно условно назвать «индивидуалистической», — основана на жесткой конкуренции, получении прибыли как самоцели, индивидуализме в проявлении жизненных интересов («каждый сам за себя»), отлаженной иерархобюрократической организации, необходимой в условиях остроконкурентной борьбы. Возникла она в густонаселенных странах в условиях крайнего дефицита экономических ресурсов. Примером может служить экономика стран Запада.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: