Array Коллектив авторов - Доктрина Русского мира

Во многих акафистах местночтимых икон Божией Матери встречаются удивительные выражения: «всего мира надежда и утешение», всему «роду человеческому отверзшая вход в Царствие небесное» и др. Хотя иконы и местночтимые, но из них соткалось единой духовное пространство, и покров Богородицы распростерся на весь Русский мир.

Границы Русского мира определить тяжело: ландшафт диктует одни границы, этнос диктует другие границы, история – третьи, и они между собой не совпадают. А покров Богородицы – это метафизическая универсалия. И в моем, может быть, ненаучном понимании Русский мир – это тот мир, над которым распростерся покров Богородицы. Над Сирией ли, над Новороссией ли, над Ираном ли, над Казахстаном ли. Все это Русский мир.

И вот сегодня мы вновь находимся в состоянии выбора – выбора времени. Вот по этому поводу я хотел вам прочесть небольшое стихотворение оренбургской поэтессы Влады Абаимовой. Она написала его двадцатилетней девчонкой будучи, сейчас она чуть постарше. Называется «Четыре стихии».

Вот нам Русский мир весь нужен, целиком.

Сергей УШКАЛОВ,

руководитель Брянского отделения Изборского клуба:

Приближается столетие революции, и я думаю, что как-то этот спор между красными и белыми, между советской Россией и зарубежьем должен быть закончен. Причем это будет иметь очень серьезное значение, на мой взгляд, для больших русских диаспор, которые живут за рубежом. Вот Православная Церковь нашла в себе силы объединить свои ветви на родине и в изгнании, нашла в себе силы преодолеть этот духовный разлом.

Существует ведь несколько волн эмиграции: революционная, связанная со Второй мировой войной, когда многие были интернированы, наконец, есть люди, которые уехали по нужде в 90-е годы на заработки и там остались. Вот эти диаспоры разделены, они не общаются. У меня живут знакомые за рубежом, я это знаю на собственном опыте. Поэтому осознание исторической общности Русского мира будет иметь и большое значение для примирения и объединения этих нескольких волн.

Какой в этом практический смысл? Мы знаем, что огромное влияние на государство пребывания и одновременно на историческую родину оказывают китайская, японская, армянская диаспоры – очень мощные объединения, имеющие авторитет в мире. О том, что такое русская диаспора в Америке, мы знаем, наверное, только по каким-то криминальным разборкам. В духовном, в патриотическом плане нет такого субъекта, как русская диаспора, будь то Франция, Америка или другие страны. Возрождение Русского мира придало бы смысл жизни многим из эмигрантов, не столько как смысл их частной жизни, но и как миссия носителей русской культуры, проводников интересов и ценностей Русского мира.

Сергей БАТЧИКОВ,

экономист, председатель правления Российского торгово-финансового союза:

– Братья и сестры, я очень благодарен за то, что меня судьба привела сюда, и вообще благодарен, что когда-то меня судьба познакомила с Александром Андреевичем. Мы много с ним тогда разговаривали в 90-х годах, в начале 2000-х и сейчас о том, что такое Русский мир, что есть наше будущее, что нас ждет. Русский мир, здесь я совершенно согласен, это, конечно, и горний, и земной мир.

Я занимался всегда прогнозированием и планированием будущего, экономическими стратегиями. Будущее существует сначала в воображении, потом в действии, в воле, а потом в реальности. Для того, чтобы сконструировать будущее, необходимо нам создать образ желаемого будущего. Если мы его вообразим, если мы сможем его описать хотя бы в рациональных, словесных, научных терминах, то это уже полдела. Потому что потом дух, горний мир начнет работать за нас, во имя нас. Мы сможем создать тот образ, который потом мы же убедим всех иметь в качестве реальности.

В реальности, конечно, хотелось бы иметь тот Русский мир, где бы правили любовь и совесть. Это две категории, которые нас очень сильно отличают от других цивилизованных конструкций. Любовь и совесть – это то, что дает первозданную основу для развития, для созидания образа будущего, для выбора стратегии действия.

Мы готовили в рамках работы Изборского клуба, вместе с моими соавторами – Сергеем Глазьевым, Андреем Кобяковым – стратегию экономического развития Русского мира, она опубликована, и я бы не стал сейчас это пересказывать. Сегодня я бы хотел поделиться своим представлением о Русском мире, о его значении в оптике своей собственной судьбы.

Впервые вообще о том, что такое русская традиция, я задумался, когда, будучи советским школьником, прочел стихотворение Симонова, где были строки: «Как будто за каждою русской околицей, / Крестом своих рук ограждая живых, / Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся / За в бога не верящих внуков своих». Именно то, что над нами простерты покрова Богородицы, и покрова всех наших предков, наших святых, наших подвижников, наших павших – это делает Русский мир непобедимым.

Когда мы в 1993 году с Сергеем Глазьевым поехали впервые в истории наших официальных отношений в Парагвай, где очень мощная русская диаспора, там мы возлагали цветы в Пантеон героев Парагвая. И мы были потрясены, потому что треть героев Парагвая – это русские фамилии. Это наши воины, которые после революции эмигрировали в Парагвай. В 1931–1934 гг. там была война между Боливией и Парагваем, тогда на боливийской стороне сражалось порядка 300–500 прусских сабель. И наши 300 русских сабель, конечно, «вломили» противнику. Вклад русских офицеров в ту победу Парагвая был очень велик…

И мы с Глазьевым, все-таки советские люди, вдруг здесь почувствовали единение русского мира – горнего и земного. Потому что мы ощутили себя частью большого Русского мира, где есть и белая традиция, и белые офицеры. И хотя это была локальная победа, но для нас это было воссоединение русского духа и русского оружия, русской святости – далеко, на парагвайской земле.