Array Коллектив авторов - Доктрина Русского мира

Результат политики сознательной изоляции в нашей истории чётко проявил себя на примере старообрядческих общин. Не старообрядцы придумали трактор и изобрели танк. Как только начинает работать местечковый изоляционизм, движение заканчивается. Необходимо понимать, что существует общий мейнстрим, и мы обязаны быть частью общего процесса. Другой вопрос, что при этом мы не должны поступиться «лица необщим выраженьем», которое у нас, безусловно, есть.

Поэтому, формируя повестку дня для страны, мы должны научиться глобальному политическому, экономическому и информационному позиционированию России в столь меняющемся мире и создать привлекательную социальную модель государства, которая позволит нам собрать воедино евразийское пространство.

На сегодняшний день в мире существуют два больших мессианских проекта: русский и англосаксонский. Англосаксонский мессианский проект – это распространение силы, которая якобы способна гарантировать мир. Но какой? Однобокий мир по лекалам и в интересах «ядра» – агрессивной англосаксонской элиты. Мир, исповедующий культ двуличности власти, глобального превосходства США и их псевдосоциальных стандартов, когда вопросы добра и зла рассматриваются только с точки зрения практической пользы и личной выгоды.

Русский мессианский проект заключается в поддержании уровня справедливости на земле, позволяющего гармонично существовать и развиваться мировой цивилизации; причём наши постулаты миротворчества, незлобивости, отсутствия чувства превосходства над другими странами и народами оставались таковыми даже в то время, когда официально советское государство жило «без Бога».

Смена эпох и технологических укладов говорит о том, что противоречие и борьба этих двух сил, двух мировых проектов могут быть разрешены или войной, или, напротив, каким-то объединением на основе духовности.

Русская мессианская идея, основанная на православии, обладает уникальным качеством – уважительным отношением ко всем народам, традициям и религиям. Только на этой основе можно строить проект будущего России, синтезирующий наши великие ценности, смыслы и идеалы, и только в этом случае он станет привлекательным для стран, не являющихся приверженцами англосаксонского ядра.

«Россия – это цветущая сложность», – отмечал Константин Леонтьев. Соглашаясь с его видением России, следует подчеркнуть, что в этой «цветущей сложности» невозможно вычленить что-то единственное главное, магистральное. Имперский проект, которым всё ещё остаётся Россия, держится на многих опорах, и если пытаться развивать идею «русского национального государства» – мы Россию потеряем.

Мир на больших скоростях катится в глобальную энтропию, глобальную войну, глобальный хаос. Наша созидательная объединяющая идея должна затронуть сердца всех, быть близкой и православным, и мусульманам, и буддистам, и атеистам, то есть всему нашему народу. Россия всегда была государством, которое стоит на великих духовных началах и смыслах, собирает народы, отвергает сектантский «уменьшительный» национализм. В этом наша особенность и сила.

Можно вспомнить, как в одно историческое время начали своё развитие русский и польский проекты строительства империй. Польский базировался на польской нации – шляхте. В XVIII веке польская шляхта очень чётко понимала, что она иного этнического происхождения, чем крестьяне. Шляхтичи приняли для себя «сарматский миф» и считали, что господствуют над крестьянами по праву завоевателей. Так, кстати, делали очень многие элиты в разных государствах. Русские же строили гармоничное государство, где не было доминирующего, указывающего народа.

Что представляла собой в то время русская элита, русская аристократия? В ХIХ веке для 53 процентов её представителей родным языком был русский, для 29 – польский, для 6 – грузинский, для 5 – литовский и так далее. Из выдающихся военачальников, учёных, министров «с ходу» великороссов и не назовёшь. Понятие «русский» в этом случае выступает как качество: русский дух, русский военачальник, русский аристократ – это сложносочинённые феномены. Более того, наш этнос до сих пор находится в стадии формирования. По сущности, мы – империя, которая созидалась творчеством всех народов, каждый из которых важен и необходим. Россия, как мне видится, – это чудесное кружево, которое нужно воспринимать только в целом. Каждый народ, каждая нация гармонично вплетались в общую ветвь, в общие кружева. Мы намного сложнее как государство, как общество, как проект, именно поэтому Россия имеет гораздо б о льшие исторические успехи, нежели её западный сосед.

Национальной идеей России (и об этом надо говорить вслух, занести это в Конституцию) должно стать воссоединение русского народа – самого большого разъединённого народа в мире.

В те исторические эпохи, когда русский народ находился в разных государствах, а не в «русской сердцевине», он подвергался жесточайшему геноциду. Мы знаем, что Талергоф (первый концентрационный лагерь в Европе, созданный властями Австро-Венгерской империи в 1914 году) был открыт как раз для того, чтобы уничтожать русский народ и русскую православную веру. За принадлежность к православию и самоидентификацию себя как русского люди уничтожались в промышленных масштабах, но мы почему-то стесняемся об этом говорить.

В истории XX века существовал геноцид армянского народа, геноцид (холокост) еврейского народа, и об этом знают на всех континентах, но до сих пор нет определения геноциду русского народа, «Русской Голгофе», как назвал его Александр Проханов.

Нам нужно не стесняться продвигать этот термин на всех возможных площадках, начиная с ООН и заканчивая гуманитарными организациями по типу ЮНЕСКО, потому что только создание и продвижение собственной повести эпох, собственных смыслов истории спосо бно привести к по беде. Только лишь защита и реагирование на вызовы – это стратегия проигрыша. Опускаясь на этот уровень, мы перестаём генерировать свои идеи.

Показательным примером в данном случае служит Конституция ФРГ 1949 года, где ключевой целью существования Федеративной Республики Германия было названо воссоединение немецкого народа («присоединение остальных германских земель»), в то время как в Конституции Германской Демократической Республики такой задачи не стояло. Это придало проекту ФРГ новую пассионарную энергию, и в итоге в этом серьёзнейшем историческом споре победила та часть Германии, которая задала себе высшую планку. А мы – ГДР, советский лагерь – стеснялись говорить о таких вещах. Победил тот, у кого была сверхидея.

Какой должна быть стратегия нашего государства для обретения национальной идентичности? В связи с переходом на новый технологический уклад и невостребованностью в нём больших городов можно рассмотреть вопрос о проекте «Россия одноэтажная» как один из ведущих национальных проектов.