Михаил Хазин - Лестница в небо

«Все общества сталкиваются с проблемой насилия» — так начинают авторы изложение своей концепции. При любом общественном устройстве физически более сильный человек способен побоями или угрозами заставить подчиниться более слабого. Но если подобное случается регулярно, мы говорим о «беспеределе» или о «несостоявшемся государстве». В таком сообществе невозможна какая‑либо осмысленная деятельность (в любой момент очередной «сильный» может отменить приказ предыдущего), и существовать они могут разве что в тюрьмах, где «сильным» полагается регулярный паек. Любое реальное сообщество должно так или иначе обеспечивать контроль над насилием, ограничивать его, чтобы оно не мешало слабым участвовать в добыче средств пропитания. Авторы делают отсюда логичный (но от этого не менее революционный) вывод: контроль над насилием, а вовсе не благосостояние и экономическая эффективность, является основной функциейорганизованного сообщества (племени, города, государства). Прежде чем производить материальные блага, люди должны иметь хоть какую‑то гарантию, что доживут до ужина, что их не убьет или не сделает инвалидом хвалящийся силушкой отморозок.

Так, уже с первых строк книги авторы отодвигают в сторону экономику и фактически переключаются на теорию Власти. Государство (как и революция) только тогда чего‑нибудь стоит, когда оно способно контролировать насилие; следовательно, и анализ причин, приведших в конечном счете к возникновению прав собственности, нужно начинать с того, какими способами возможен такой контроль и как эти способы сменяют друг друга. Как и в концепции Арендт, Власть здесь оказывается полной противоположностью насилию; Власть — это контрольнад насилием, способность общества применять его к одним и не применять к другим, умение поддерживать среди «сильных» желание действовать сообща, а не друг против друга.

Так за счет чего же возможен такой контроль? Норт с соавторами выделяют два основных способа. Во–первых, люди способны добровольно отказываться от насилия, если такое поведение представляется им правильным. Мы уже знакомы с нортовским определением институтовкак правил игры, принятых большинством граждан; так вот, формирование в обществе определенных институтов само по себе способно ограничить насилие. В небольших сообществах (от десяти до 150 человек [704]) насилие ограничивается личными отношениями— выстраивается иерархия подчинения, каждый знает свое место, более слабый привычно выражает покорность, и бить его уже не требуется. В то же время слабый знает, что в случае подчинения он получит определенный кусок от общего пирога, хотя и не такой большой, как у сильного. Институт естественной иерархии является исторически первым, и самым базовым способом контроля над насилием [705].

Однако при увеличении числа людей в сообществе этот способ перестает работать — невозможно хранить в памяти кто есть кто, среди тысячи, не говоря уже о миллионе человек. Как удержать человека от насилия по отношению к незнакомцу, которого он видит первый и последний раз в жизни? Институт естественной иерархии тут бессилен — личные отношения не успеют сформироваться. Остается второй, куда более знакомый нам способ: принуждение. Среди членов сообщества выделяются специалисты по насилию(дружинники, стражники, полисмены), которые и применяют его по отношению к нарушителям порядка. Всем остальным применение насилия запрещается, под страхом более или менее сурового наказания.

Пока все это звучит достаточно банально, но следом Норт со товарищи задают правильный вопрос. За счет чего специалисты по насилию оказываются заведомо сильнее любого другого члена сообщества? Вовсе не за счет личной доблести или какого‑то особого оружия, а за счет того, что действуют совместно, представляя собой не отдельных людей, а организацию. Отлично; но что скрепляет вместе эту организацию? Мы с вами знаем ответ теории Власти (как и всякую властную группировку, ее скрепляют отношения личной преданности); Норт с соавторами отвечают на тот же вопрос более обстоятельно.

Сначала они уточняют само понятие «организация»: это группа людей, как‑то координирующая свои действия, и за счет этого обладающая большими возможностями, чем сумма возможностей ее членов. Координировать действия индивидов опять же возможно двумя способами: средствами самой организации («сор из избы не выносим») и с помощью внешнего принуждения («нарушишь трудовой договор — подадим в суд»). Организации первого типа (которые на языке теории Власти и есть властные группировки) авторы называют партнерскими,а второго — контрактными.

« Мы различаем два типа организаций. Партнерские организации характеризуются исполняющимися без внешнего вмешательства и содержащими в себе стимулы соглашениями ее членов. Эти организации не нуждаются в существовании третьей стороны, которая принуждала бы к исполнению внутренних соглашений… Контрактные организации, напротив, используют… принуждение к исполнению контрактов при помощи третьей стороны…» [Норт, 2011, с. 60].

Разумеется, первые возникающие организации специалистов по насилию могут быть только партнерскими (им пока незачем, да и не к кому, обращаться за помощью в принуждении). Так что же скрепляет вместе партнерскую организацию, специализирующуюся на насилии?

Какой фактор объединяет отдельных вооруженных индивидов в коалицию, то есть позволяет им выстраивать иерархию подчинения и решать внутренние проблемы мирным путем? [706]Норт с соавторами осознают важность этого фактора для всех социальных наук:

«Первой проблемой ограничения насилия является ответ на вопрос: каким образом влиятельным индивидам удается достичь достоверных обязательств прекратить борьбу? Наш ответ составляет основу этой книгии, по нашему убеждению, задает новые концептуальные рамки для социальных наук…» [Норт, 2011, с. 63].

Поскольку контроль над насилием (в рассматриваемой теории) является основой любого государства, идея о том, как он возникает и осуществляется, действительно заслуживает целой книги…

Читатель.Ну хватит уже меня интриговать! Говорите прямо: Норт с соавторами открыл то же самое, что и вы, или что‑то другое?

Теоретик.Разумеется, то же самое; как они могли открыть что‑то другое, если предмет изучения у нас один и тот же? Но на один и тот же предмет можно смотреть с разных точек зрения;

взгляд Норта и соавторов был экономическим, и поэтому их формулировка открытия существенно отличается от нашей. Почему специалисты по насилию в какой‑то момент перестают враждовать друг с другом и начинают сотрудничать? Потому, что такое сотрудничество становится взаимовыгодным [707]: