Михаил Хазин - Лестница в небо

Традиции этого периода живы и по сей день, например, в Сингапуре строго запрещены азартные игры и… жевательная резинка.

Помните милнеровское «судьба английской расы — пустить корни в разных частях света»? Отличный ответ на вопрос: «Зачем вы пришли на нашу землю? — Судьба!».

В переводе Арендт — «власть растет из дула винтовки»».

В 1969 году вышло первое издание книги, но классическим считается дополненное нью–йоркское издание 1970 года от Harvest Books; отсюда и возникает двойная датировка.

Франц Фанон (1925-1961) — алжирский революционер и философ, теоретик деколонизации и борьбы стран «третьего мира» за независимость; его самой известной (хотя ныне забытой) книгой стала запрещенная во Франции «Проклятьем заклейменные», идеи которой оказали влияние на более маститых Сартра и Маркузе.

Этот единственный — Алессандро Пассерев д’Антрев (1902-1985), итальянский философ–антифашист.

Как можно видеть из приведенного примера, Арендт формулирует весомый аргумент в пользу «репутационной» методологии в изучении власти. Хотя «власть тот, кого люди считают властью» и совершенно субъективный показатель, но власть и в самом деле оказывается у того, кого считает властью «молчаливое большинство», а не у того, кто применяет насилие или, в другом контексте, подписывает бумажки.

XX съезд запомнился громким «разоблачением сталинизма», но на деле стал всего лишь первым эпизодом в развернувшейся борьбе за власть между различными группировками. Отказ от «перегибов» сталинских времен можно интерпретировать как их попытку поменять «правила игры», гарантировав себе хотя бы личную безопасность. Тем самым был сделан первый шаг к формированию в СССР наследственной элиты.

Об этом как раз и писал свой «1984» Джордж Оруэлл, а вовсе не о совершенно ему незнакомом советском тоталитаризме.

Помните, как в интервью он объяснял предательства друзей? «Деньги, большие деньги». Он так до конца жизни и не понял, что деньги — всего–навсего один из ресурсов Власти, и при том далеко не самый важный..

По данным уже упоминавшегося нами списка [Most cited authors, 2007].

Мишель Фуко (1926-1984) — французский философ, теоретик культуры, создатель исторического метода анализа систем мышления («археологии знаний») и нескольких оригинальных концепций, из него следующих (антипсихиатрии, теории знания–власти и т. д.).

Настоящая «власть Закона», свободная от личных пристрастий монарха и его вассалов — то есть безличная и бездушная государственная машина.

Вассал, соблюдающий правила, может рассчитывать на большую благосклонность сюзерена; людям вне властной вертикали на это рассчитывать не приходится.

Тут можно спорить, насколько эти наказания применяются тюремной администрацией, а насколько — самими заключенными по отношению к другим заключенным; но что прошедший тюрьму человек выходит на свободу изменившимся, вряд ли кто будет спорить. Живучесть тюремных «понятий» на свободе тому отличная иллюстрация. Тюрьма работает.

Именно поэтому критика тюрьмы как «школы преступности» бьет мимо цели: тюрьма как раз и создает эту вышколенную преступность, поддающуюся контролю со стороны надзорных органов; без такого «воспитания» преступный мир был бы куда менее дисциплинирован.

Может показаться любому, но только не нам с вами, уважаемый читатель. Для нас дисциплина — это мощнейшая (превращающая человека в «жизнерадостного робота», как верно подметил Миллс) технология управления, позволяющая объединять тысячи людей в сложнейших организациях. Но добытые этими организациями ресурсы распределяют в конечном счете властные группировки, на которые никакая дисциплина не распространяется. Люди Власти создают дисциплинарные практики (и обязаны хорошо знать, как они создаются), но их собственное поведение регулируется другими способами — верностью сюзерену и конкуренцией с другими вассалами. И хотя их жизнь полностью зависит от сюзерена, люди Власти свободнее большинства современных служащих, чьей жизнью управляют бездушные правила.

Не чтобы им противодействовать, конечно, а чтобы самому их применять.

Джеффри Пфеффер (р. 1946) — американский теоретик менеджмента, профессор бизнес–школы при Стэнфордском университете, автор «теории ресурсной зависимости» организаций.

Именно благодаря ей Джеффри Пфеффер по праву занимает место в топ-50 бизнес–интеллектуалов наряду с Биллом Гейтсом и Ричардом Брэнсоном.

Конечно, если в компании уже существует нормальная властная группировка, решение проблемы будет поручено подходящему вассалу, и события пойдут совсем по другому пути. Но мы (вслед за Пфеффером и Саланчиком) говорим о такой организации, в которой еще нет властной группировки. Вот в этом случае право подготовки решения может быть формально делегировано какому‑то подразделению — и тем интереснее посмотреть, что из этого получится!

Разумеется, попытка может быть и неудачной — но тогда организация погибнет, и социологи не смогут ее изучить. Реальные исследования ведутся лишь в тех организациях, где проблемы были успешно решены.

3Насколько вероятно повторное появление схожих проблем? Если в подразделении не дураки сидят, то весьма вероятно — ведь такие проблемы: а) легко решаемы, б) приносят ощутимые выгоды.

Не правда ли, все это чрезвычайно похоже на обычную Власть — захват ключевых должностей, продвижение своих людей и контроль над ресурсами организации? Похоже, но с тем существенным отличием, что настоящая властная группировка целенаправленно захватывает требуемые позиции, а в этом примере мы сталкиваемся со стихийным, неосознанным властным поведением людей и подразделений. Такая стихийная «борьба за власть» ведется во всех крупных организациях и подчас серьезно мешает их основной деятельности; если организацию берет под контроль настоящая властная группировка, она должна по мере возможности (не в ущерб конкуренции вассалов) пресекать подобную «политику».

На эту тему в 1990–е годы рассказывали замечательную историю. Несколько молодых предпринимателей решили заняться импортом; взяли кредит, проплатили контракт, машина с товаром доехала до таможни. Встал вопрос: а как товар «растаможить»? Никто из начинающих бизнесменов не только не знал, как это делается, но даже не имел никаких знающих знакомых. В результате предприниматели бросили жребий (!), и один из них с печальной физиономией поехал на таможню, попытаться решить вопрос. К вечеру он вернулся довольный и заявил, что все в порядке, я обо всем договорился, никаких проблем больше нет. Надо ли пояснять, кто из этой компании оказался в итоге единственным владельцем фирмы?