Семен Багдасаров - Ближний Восток. Перезагрузка

Значит, должна была быть какая-то другая причина. И она очень проста. Напомню, что Мосул, находящийся под контролем «Исламского государства», — это второй по значению город Ирака после Багдада, трехмиллионник, очень экономически развитый, где в свое время была сосредоточена промышленность, научно-исследовательские институты и бог знает что еще. Недалеко находятся нефтепромыслы, трубопровод. В общем, весьма серьезный район. Кроме того, это центр провинции Найнава — ключевой провинции Ирака. Брать ее планировалось сначала силами курдских пешмерга при поддержке иракской армии. При этом надо учитывать, что иракская армия слабая, и участие в этом деле центрального правительства в любом случае было бы в большей степени символическим, чем реальным.

Но почему вообще на территории Ирака оказались турецкие военные инструкторы? А дело в том, что это — так называемая спорная территория между Багдадом и Эрбилем, столицей Иракского Курдистана, и иракские курды, точнее президент Масуд Барзани и его семья (премьер-министр Нечирван Барзани — его племянник), давно сотрудничают с турками во всех смыслах, между Реджепом Эрдоганом и Масудом Барзани очень хорошие личные отношения. Так что никто турок туда не приглашал, если не считать приглашения семейства Барзани. И цель ввода войск достаточно понятна: в случае если удастся выбить оттуда «Исламское государство», занять Мосул, объявить, что район находится под контролем Турции и союзных ей отрядов пешмерга, подчиняющихся лично Масуду Барзани — так называемые пешмерга Демократической партии Курдистана, и в дальнейшем совместно с семейством Барзани управлять этой территорией.

Вообще, когда мы говорим о неоосманизме господина Эрдогана, то есть неоосманизм в идеологии, а есть — на практике. Вот практика на иракском направлении — это взять Мосул, а на сирийском направлении — Алеппо со всеми сопредельными территориями. На самом деле здесь ничего неожиданного нет. Я эти вещи прогнозировал более пяти лет назад. Надо просто глубоко исследовать Турцию и говорить как есть, а не так, как хочется, тогда и никакой неожиданности не будет. Что касается того, почему экспансионистские настроения начали проявляться так резко, потому что господин Эрдоган как никогда близок к той идее, которую он хочет осуществить. А хочет он, во-первых, внести изменения в конституцию Турции, согласно которым Турция будет президентским государством и Эрдоган будет главой государства. Вы обратили внимание, как сидят за столом Эрдоган, который вообще-то по конституции является вторым лицом государства, и премьер-министр? Эрдоган сидит как великий султан, а премьер-министр — как простой визирь и слушает, что ему говорят. Такое положение просто нужно конституционно закрепить. А во-вторых, у Эрдогана имеются и экспансионистские, назовем их неоосманистскими, амбиции, толкающие его на любые шаги, благодаря которым Турция сможет играть ведущую роль в регионе.

Как известно, Турция — союзник номер один США в регионе. Вмешиваясь в ситуацию в Сирии, США сделали ставку именно на Турцию, прежде всего с учетом фактора значительной протяженности сирийско-турецкой границы. Та же Иордания, к примеру, не хочет предоставлять свою территорию для антисирийской деятельности, а турки предоставляют. И сейчас, когда Эрдоган приступил к практическому воплощению своей идеи неоосманизма, особенно учитывая то, что в Сирии идет гражданская война и что все непросто в Ираке, он решил под шумок присоединить себе часть территорий и Ирака, и Сирии. И усилить свое влияние в Ираке и Сирии, а возможно, и в некоторых других сопредельных государствах — по принципу «что получится». В тот раз не получилось — после попытки военного переворота в Турции летом 2016 года военнослужащих из лагеря Башика пришлось вывести. Но это не значит, что Эрдоган не будет повторять попытки снова и снова.

К слову, очень любопытно выглядят со стороны взаимоотношения Турции с НАТО. Ведь власти Ирака во время декабрьского вторжения обратились к альянсу с просьбой заставить Турцию вывести свои войска, но, очевидно, господин Эрдоган такой сценарий предполагал и совершенно не испугался. Да и в ситуации с российским самолетом «Су-24» Турция тоже действовала не так чтобы полностью в русле концепции блока, а в большей степени самостоятельно. Было похоже, что Турция даже на корпоративный устав НАТО не особо обращает внимание. И это действительно так. Эрдоган — довольно жесткий и непредсказуемый политик и по отношению к НАТО, и даже по отношению к США, к тому же обладающий имперскими амбициями. У нас часто говорят, что США вертят Эрдоганом. Так вот, кто кем вертит — это еще большой вопрос. И ситуация в Мосуле для американцев, думаю, тоже стала большой неожиданностью.

Интересная ситуация сложилась в отношениях между Европой и Турцией по вопросу визового сотрудничества. Из 72 пунктов условий, необходимых для снятия визового режима со стороны Европы, Турция выполнила 67, но на пяти случился серьезный затык. В частности, турки отказались выполнять одно из ключевых требований — пересмотр действующего в стране антитеррористического законодательства. Более того, Эрдоган подписал новый закон о снятии неприкосновенности с парламентариев, благодаря которому теперь становится возможным, например, арестовать всю фракцию прокурдской Народно-демократической партии в парламенте. До того их только избивали — периодически в турецком парламенте вспыхивают драки, а так как депутатов от Партии справедливости и развития больше, победа оказывалась на их стороне. Один из депутатов Народно-демократической партии, этнический армянин, даже предложил выдвинуть от партии в парламент побольше боксеров и каратистов.

Для чего нужно это снятие неприкосновенности? Как вариант — теперь депутатов фракции, говорящих, что не надо убивать детей, женщин и стариков при проведении карательных операций в курдских районах, можно обвинить в пособничестве террористам и посадить в тюрьму. Тогда должны будут пройти очередные досрочные выборы в парламент, на которых, как надеется Эрдоган, его Партия справедливости и развития получит абсолютное большинство голосов и сможет проинициировать проведение в стране референдума, на который будет вынесен вопрос об изменении конституции. Если такие изменения будут приняты, у президента в руках окажутся реальные рычаги власти. Напомню, что, согласно действующей конституции, первым государственным лицом в Турции является премьер-министр — до 22 мая 2016 года им был Ахмет Давутоглу, сейчас этот пост занимает Бинали Йылдырым, — и он же по совместительству становится председателем Партии справедливости и развития, хозяином которой является Эрдоган.