Дэвид Боуз - Либертарианство: История, принципы, политика

Однако для современной политической философии классический либерализм не совсем подходящее название. “Классический” звучит как старый, устаревший, окаменевший. (А кроме того, если в нашу эпоху исторического невежества вы назовете себя классическим либералом, большинство будет думать, что вы поклонник Тедди Кеннеди!) Некоторые сторонники ограниченного правительства стали пользоваться названием своих старых противников — “консерваторы”. Но правильно понимаемый консерватизм означает если не защиту абсолютной монархии и старого порядка, то по крайней мере нелюбовь к переменам и желание сохранить существующее положение вещей. Было бы странно именовать консерватизмом капитализм свободного рынка — самую прогрессивную, динамичную и постоянно меняющуюся систему из всех известных в мире. Эдвард Крейн предложил, чтобы современные преемники Локка и Смита называли себя “рыночными либералами”, сохранив слово “либерал” с его этимологической связью со свободой, но заново подтвердив либеральную приверженность рынкам. Этот термин был хорошо встречен рыночно-либеральными интеллектуалами, но, по-видимому, не был воспринят журналистами и общественностью.

Социалист — вот, без сомнения, наиболее подходящий термин для обозначения защитников гражданского общества и свободных рынков. Томас Пейн проводит различие между обществом и правительством, а либертарианский автор Альберт Джей Нок называет все, что люди делают добровольно — из любви, в благотворительных целях или ради прибыли, — “социальной властью”, которой всегда угрожает агрессия со стороны государственной власти. Поэтому можно сказать, что те, кто защищает социальную власть, являются социалистами, а те, кто поддерживает государственную власть, являются этатистами. Но увы, в США и слово “социалист”, и слово “либерал” закрепили за собой те, кто не отстаивает ни гражданское общество, ни свободу.

Во всем остальном мире, как правило, защитников свободы все еще называют либералами. В Южной Африке либералы, такие, как Хелен Сузман, отвергли систему расизма и экономических привилегий, известную как апартеид, в пользу прав человека, нерасовой политики и свободных рынков. В Иране либералы противостоят теократическому государству и стремятся к “демократическому капитализму” западного типа. В Китае и России либералы — это те, кто хочет заменить тоталитаризм во всех его аспектах классической либеральной системой свободных рынков и конституционным правительством. Даже в Западной Европе “либерал” все еще воспринимается как сторонник несколько размытой версии классического либерализма. Германские либералы, которых можно обнаружить, например, в Свободной демократической партии, противостоят социализму социал-демократов, корпоративизму христианских демократов и патернализму тех и других. За пределами США даже американские журналисты понимают традиционное значение слова “либерал”. В 1992 году газета Washington Post в репортаже из Москвы сообщала, что “либеральные экономисты критикуют правительство за недостаточно быстрое осуществление структурных реформ, что позволяет неэффективным государственным предприятиям продолжать штамповать никому не нужные товары”. Либеральные экономисты, такие, как Милтон Фридмен, выступают с аналогичной критикой в США, однако Washington Post называет их консервативными экономистами.

К 1940-м годам в США слово “либерал” было полностью отдано на откуп сторонникам большого правительства. Некоторые классические либералы одно время сопротивлялись, упрямо настаивая, что именно они были истинными либералами, а так называемые либералы в Вашингтоне фактически воссоздали старый порядок государственной власти, который в свое время был свергнут благодаря борьбе либералов. Однако остальные смирились с новым словоупотреблением. В 1950-х годах Леонард Рид, основатель Фонда экономического образования, начал называть себя либертарианцем. Это слово уже длительное время использовалось для обозначения сторонников концепции свободы воли (в противоположность детерминизму) и, подобно слову “либерал”, происходило от латинского liber (свободный). В 1960-1970-е годы оно постепенно было воспринято растущей группой либертарианцев в качестве самоназвания. В 1972 году была образована либертарианская партия. В то время некоторые из величайших либертарианцев XX века еще отвергали этот термин, как, например, Айн Рэнд, именовавшая себя “радикальным сторонником капитализма”, или Фридрих Хайек, продолжавший называть себя классическим либералом или старым вигом.

В этой книге я использую современную терминологию. Я называю идеи, которые защищаю, и движение, которое стремится их распространить, либертарианством. Либертарианство можно рассматривать как политическую философию, последовательно применяющую идеи классического либерализма, доводя либеральную аргументацию до выводов, более жестко ограничивающих роль государства и защищающих свободу личности в большей степени, чем любые другие классические либералы. В большинстве случаев я использую слово “либерал” в его традиционном смысле; сегодняшних либералов, именуемых так по недоразумению, я называю либералами государства всеобщего благосостояния или социал-демократами. И должен отметить, что либертарианские идеи и либертарианское движение гораздо шире любой политической партии, в том числе либертарианской. Упоминание либертарианства не следует воспринимать как указание на Либертарианскую партию, если об этом не говорится прямо.

Старые идеологии не выдержали проверки временем. Повсюду — от посткоммунистического мира до военных диктатур Африки и слабеющих обанкротившихся государств всеобщего благосостояния Европы и Северной и Южной Америки — мы наблюдаем последствия провала принуждения и этатизма. В то же время мы видим подвижки в направлении либертарианских решений: конституционное правительство в Восточной Европе и Южной Африке, приватизация в Британии и Латинской Америке, демократия и власть закона в Корее и на Тайване и повсеместные требования о снижении налогов. Мы даже видим, что люди во многих частях мира — в Квебеке, Хорватии, Боснии, на севере Италии, в Шотландии и в большей части Африки, не говоря уже о пятнадцати новых республиках бывшего СССР, — бросают вызов своим большим, назойливым и закосневшим национальным государствам и требуют автономии. Либертарианство предлагает альтернативу принуждающему государству, что должно повсеместно найти отклик у миролюбивых людей, занимающихся производительной деятельностью.

Нет, либертарианский мир не станет идеальным. Все равно будут существовать неравенство, бедность, преступность, коррупция, негуманное отношение человека к человеку. Но в отличие от теократических пророков, фантазеров-утопистов социалистического толка или мечтательных патерналистов Нового курса [12]и Великого общества [13]либертарианцы и не обещают райских кущ. Карл Поппер однажды сказал, что попытки создать рай на земле неизбежно приводят к созданию преисподней. Либертарианство стремится не к идеальному обществу, а к более совершенному и свободному обществу. Оно обещает мир, в котором все больше решений будет приниматься правильным образом правильными людьми — вами. Это не приведет к полному исчезновению преступности, бедности и неравенства, но в значительной степени снимет остроту этих проблем.