Лев Прозоров (Озар Ворон) - Святослав Хоробре: Иду на Вы!

Ну и не последним было то обстоятельство, что Константин стоял на пути молодой четы к бесконтрольному использованию императорской казны по своему усмотрению.

Проницательный читатель уже догадался… ну да, в Константинополе такие вопросы решались довольно однотипно. Подчас они решаются так же и в нынешних семьях, в чем легко можно убедиться, почитав в любой газете раздел уголовной хроники.

Впрочем, как складывались отношения в императорской семье, можно догадаться по одному обстоятельству. В 958 году у Феофано рождается сын, Василий, тот самый, что останется в истории под жутковатым прозвищем Болгаробойцы. Несколько странно, кстати, почему именно кровавый триумф над болгарами так сросся с его именем. Император отличился не только им. Так, во время войны с Грузией, он назначил плату за головы грузин (вне зависимости от пола и возраста). Принесенные солдатами страшные трофеи православный цесарь, за четыре века до Тамерлана, складывал пирамидами по обе стороны от дороги. Грузины, как и византийцы, были православными христианами. Но нам сейчас интересен не кровожадный нрав Василия, а его внешность. Современники описывают его, как двухметрового блондина с ледяными глазами светло-голубого цвета. Внешность, для ромея, мягко говоря, необычная! Обратите внимание на дату рождения будущего владыки Второго Рима. Впечатление такое, что его матушка проявила повышенный и отнюдь не дипломатический интерес к русскому посольству. Остается надеяться, что ее внимание привлек боярин или знатный дружинник из свиты Ольги, а не рядовой гридень-телохранитель или просто дюжий холоп.

Однако быстро же Феофано разочаровалась в своем муженьке, если стала искать утешения на стороне.

Охлаждения в отношениях, впрочем, могло и не произойти — Роман не отличался особым умом и проницательностью, а Феофано, безусловно, умела проворачивать свои дела в тайне. Во всяком случае, о достаточном взаимном доверии молодой императорской четы говорит заговор, составленный ими против пожилого владыки. В 959 году Константин умирает. Официально было объявлено, что император простудился во время паломничества в один из монастырей горы Олимп. Но в городе откровенно называли его убийц — беспутного сына и многим памятную под иным именем и в ином качестве сноху.

Так умер Рожденный в Пурпуре. И не пурпур ли застилал ему глаза в мучительные часы агонии, когда яд пожирал внутренности старого государя? Пурпур, проклятый ядовитый пурпур…

Багрянородный старик оказался первым из императоров, чьей судьбой стала девица из портового притона Константинополя.

Роман недолго горевал об отце. Первым делом он сместил с должностей всех его приближенных и заточил в монастырь неведомо чем не угодивших ему сестер. Отблагодарил венценосный подонок и мать за слепую ее любовь. Елена Лакапина была выслана из дворца вскоре после смерти мужа. Спасибо, хоть не в монастырь…

Вскоре преданная любимым сыном старуха скончалась. Говорили, от горя. Возможно, хоть и трудно поверить, что деятельная невестка оставила ненавистную свекровь на произвол судьбы, положившись на старость и горе императрицы.

Пожалуй, за всеми этими грязноватыми перестановками видна ручка красавицы Феофано. Что ж, лишний довод в пользу ничтожества ее мужа. Еще ярче оно обнажилось впоследствии. Став самодержцем, Роман не проявил никакого интереса к государственным делам. Он прожигал жизнь в малопочтенной компании, членов которой Лев Диакон сурово именует "рабами брюха и того, что под брюхом". Реальная же власть сосредоточилась в руках двух партий — придворных во главе с паракимоменом Иосифом Врингой и Феофано с ее новым любовником Никифором Фокой, известным полководцем, за спиной которого стояла армия. Над Врингой красотка Феофано не имела и не могла иметь никакой власти — на должность паракимомена, как и на многие иные придворные посты, в Византии назначали только евнухов.

Никифор вскоре ознаменовал царствование мужа своей пассии победами над арабами. Правда, первый успех ромеев пропал втуне — передовые отряды после бегства врага начали немедленно отмечать победу, да так, что, когда мусульманское войско вернулось, немногие смогли хотя бы убежать. Что ж, каков государь, таковы у него и подданные. Никифор Фока, однако, не позволил первому поражению обескуражить себя, и вскоре взял реванш, полностью очистив от арабов Крит. "Очистив" здесь следует понимать в самом буквальном смысле: победы над противником православное воинство отмечало безудержным грабежом и столь же чудовищной резней. Никифор Фока, по сообщению византийских хронистов, следил лишь за тем, чтоб его воины не осквернили себя (!) насилием над арабскими женщинами. Жуткие победы Фоки отозвались на мусульманском Ближнем Востоке христианскими погромами.

В столице тем временем происходили перемены. Новые друзья императора приохотили его к "противоестественным порокам", как то сообщает Лев Диакон. Естественно, влияние Феофано на мужа начало падать. Мысль о расставании с дававшей столько наслаждений властью была так невыносима, а муж, окончательно переставший напоминать мужчину, уже не вызывал у Феофано и тени чувства. Вскорости император по возвращении с новомодной забавы, псовой охоты, которой он предавался во время Великого Поста, тяжко захворал и испустил дух. Симптомы подозрительно напоминали смерть его отца — ощущение крайней слабости, сильнейшая одышка. Одни шептались о божьей каре, ученые медики важно толковали, что у цесаря "от неумеренной верховой езды начались смертельные спазмы", большинство же твердило, что Роман отравлен. Отравлен ядом, "принесенным с женской половины дворца", как обтекаемо выразился Лев Диакон. Простим почтенному хронисту туманность выражений — он писал свою "Историю" в царствование детей Феофано, Василия и Константина. Кроме двух сыновей кабацкая императрица родила и дочь — Анну. За отцовство двух младших детей, учитывая нрав матери и новые наклонности формального отца, поручиться трудно, хотя Константин, родившийся уже после смерти Романа, очень походил на него характером. Он прибавил свое имя к списку венценосных гуляк и пьянчуг, рядом с именами отца, двоюродного прадеда Александра, Михаила III и многих, многих других.

Знакомый с историей Руси уже узнал имена детей Феофано. Да, именно на дочери этой, э-э-э… женщины женился недостойный сын нашего героя. И именно из рук ее братьев он принял новую веру. Если отца он и не был достоин, то невесты, шурьев, и, в особенности, тещи — вполне!

Итак, Роман умер. Так решила его судьба, судьба по имени Феофано, которую он когда-то собственными руками привел из грязного переулка под пурпурные дворцовые своды.