Владлен Логинов - Союз можно было сохранить

На этом месте Горбачев вежливо прерывает его, понимая, что может последовать за подобными обвинениями:

– Не надо нам в таких тонах, товарищ Рахимов. Реформирование Союза – дело крайне сложное. Было у нас унитарное государство, а мы хотим создать такое, что не разберешься: кто с кем будет иметь дело, кто кому подчиняется и так далее. Личностные моменты, чьи-то амбиции могут взыграть… Это недопустимо, ведь речь идет о судьбе государства. Степанов, пожалуйста. Затем товарищ Леонтьев.

Одиннадцатый ход. Впервые дискуссия вырывается из плоскости колебания между первой и третьей “соснами”. Степанов четко формулирует № 2.

Двенадцатый ход делает сам Горбачев: “Я лично против упоминания всех конституций не возражаю. Я бы это поддержал”. Раздается хор голосов: “Правильно!.. Давайте такой вариант… Все “за”…”

Победу, однако, торжествовать рано. Ельцин в споры не вступает, говорит коротко, но подбрасывает свои формулировки в тактически правильно выбранные моменты. Ключевой ход второго тура за ним. Как и положено тринадцатому ходу, он взрывает почти достигнутое согласие: “Лучше все-таки, если отношения регулируются договорами, без всяких конституций”. Все три “сосны” оказываются “спиленными” почти под корень – остаются одни “пеньки”. Голоса: “Правильно! Очень хорошо! Давайте поддержим…”

Четырнадцатым ходом в дипломатическую игру вступает долго молчавший Лукьянов и… берет сторону Ельцина.

Пятнадцатый ход. Зотин: “Борис Николаевич очень хорошо сказал. Надо поддержать”.

Шестнадцатый. Степанов: “Поддерживаем предложение Бориса Николаевича”.

В принципе такая формула не слишком устраивает Ельцина, который жертвой качества подрубил вариант Горбачева. Но еще больше она не устраивает Горбачева, стремящегося к утверждению в качестве мощного инструмента Конституции СССР. Поэтому именно он открывает третий тур борьбы. К тому же если Ельцину нужен вариант № 1, то Горбачева устраивают как № 2, так и № 3. У него шире поле для маневра. Итак, ход семнадцатый:

– Подождите, подождите, не торопитесь… На основе Союзного договора будет новая Конституция. В республиках тоже. Поэтому чтобы полнее и точнее охватить все нюансы нашей сложной страны, лучше говорить о договорах, о конституции республик и о Конституции Союза.

Как обычно, раздаются голоса и в поддержку варианта № 2. Но Горбачеву этого совершенно недостаточно. Он пытаете убедить Ельцина:

– Борис Николаевич, раз уж мы создаем Союз, а Конституция так или иначе должна найти отражение.

Ельцин молчит. При желании молчание можно расценить как знак согласия. Президент еще раз повторяет формулировку № 2. Немедленно следует восемнадцатый ход. Автор Лукьянов. На этот раз он поддерживает Горбачева: “Вот с этим и согласиться. Да!”

Девятнадцатый ход Муталибова (“Поддерживаю формулу!”) казалось бы укрепляет позицию Президента, но Myталибов делает неожиданный пас в сторону:

– Наши правоведы так охарактеризовали ситуацию. Договоры и соглашения характерны были для Российской Федерации в период ее рождения. А другие республики типа нашей – унитарные государства, они руководствуются своими конституциями. И тут возникает противоречие, которое заложено в праве республик, образующих Союз, самостоятельно определять свое национально-территориальное устройство. Где же эта самостоятельность? Она будет натыкаться на конституции тех, кто входит в ее состав. Что мы делаем? Сегодня мы здесь сидим, а завтра нас не будет. И те, кто придет после нас, нас же и проклянут, потому что мы Союз 22-го года ухудшаем.

Пас принимает Каримов и двадцатым ходом уводит разговор еще дальше: “Интересно, а почему среди нас не присутствуют четыре новые, недавно образованные республики?”

– Вы что, предлагаете отложить нашу сегодняшнюю работу? – Горбачев пытается своим любимым приемом сбить противника с мысли и затем вырулить на нужное направление.

– Я просто говорю, что новые субъекты могут появляться до бесконечности…

– Конечно, конечно. Но Договор наш открытый, и всякий может присоединиться…

– Такая позиция вызовет цепную реакцию в каждой республике, И извините меня, ответьте на вопрос: предел этому будет?

– Ну, это жизнь покажет, – звучит чья-то реплика.

Уже видно, что разговор вышел из русла спора и превращается в свободный поток сознания: будущие поколения, Отечество, двойной стандарт, совещание экспертов СБСЕ в Женеве, бунт на корабле…

Положение спас Ардзинба двадцать первым ходом – криком отчаяния: “Пожалуйста, давайте продвигаться вперед. Примите одну из формул, которая вас больше устраивает, и пойдем дальше, Я обращаюсь с большой просьбой. Любой вариант. Столько их предлагали – ни один не подходит. Так не бывает, поймите…”

И третий тур закончился ничем: любой вариант – значит никакого. Кто начнет следующий? Опять новая, еще не делавшая ходов фигура, причем очень сильная. Назарбаев, двадцать второй ход:

– Мы прошлый раз обсудили проект. И повезли его на парламенты республик. Парламенты вынесли свои постановления. А сейчас мы друг другу выламываем руки. Как я могу изменить решение Верховного Совета? – Далее следует краткая речь о позиции Казахстана, о том, сколько они шли на компромиссы, о сохранении России, о формуле подписания Договора и вдруг крутой вираж. – В конце концов, если Россия и другие республики, где есть автономии, согласны, можно было бы принять предложение: “…регулируются договорами или соглашениями и Конституцией СССР”.

“Сосна” № 3! Горбачев мягко, чтобы не сглазить:

– Это ваш Союз. Как запишете…

Напрасные надежды. Назарбаев увлечен собственным рассуждением:

– Но одно государство входит в другое, и то, другое – в Союз. Тогда мы должны и в отношении Союза записать точно так же. Давайте логически доведем мысль до конца. Раз соглашениями, то давайте и с Союзом – соглашениями. И точка, больше ничего.

Усеченный вариант – “пеньки”. Президент упорно пытается вернуться на полхода назад, к столь стремительно промелькнувшему третьему варианту или хотя бы второму: “Объективная политическая материя, с которой мы имеем дело, очень противоречива. И развязать все эти противоречия – искусство. Я готов Конституцию СССР записать или все конституции перечислить – как считаете нужным…”

Его перебивают несколько голосов и двадцать третьим ходом возвращают переговоры к тринадцатому ходу Ельцина:

– Давайте, как Борис Николаевич согласился: договорами и соглашениями. И точка.

“Пеньки”, опять “пеньки”… Только что к ним привел дело Назарбаев. Но здесь согласия ждать нечего:

– Борис Николаевич-то соглашается. Не соглашаются Аяз Ниязович (Муталибов) и другие.