В Барышников - Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

Более того, в ходе своей последней поездки в Германию Талвела получил возможность дважды встретиться с Герингом. Это произошло 18 и 19 декабря. Наиболее примечательной при этом была первая предоставленная ему аудиенция. Тогда во время часовой беседы Талвела зачитал заранее подготовленный текст, одобренный до этого К. Г. Маннергеймом. В нем значительное место отводилось необходимости военного сотрудничества Финляндии с Германией и ряду конкретных оперативных вопросов. «…У Германии в конфликте с Россией, — сказал он, — едва ли есть более естественный союзник, чем Финляндия… Стратегическое положение Финляндии является также таким, что в ходе крупной войны с севера можно нанести серьезный удар по жизненным коммуникациям Северной России. В этой связи следует помнить, что уже в последней войне с Россией Финляндия сковала 45 русских дивизий…» [752] Talvela P. Sotilaan elämä. Muistelmat. Osa 1. S. 258; Manninen O. Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 227.

В ответ на это Геринг заверил в твердой позиции рейха осуществлять военное взаимодействие с Финляндией. После того, как «Финляндия оказалась в сфере интересов Германии», — заявил он, — «Вы можете, генерал, сказать маршалу, что Финляндии больше нечего бояться». В заключение Геринг особо подчеркнул, что Финляндии «надо идти вместе с Германией последовательно и неколебимо» и когда «она одержит победу, то также победит и Финляндия». [753] Talvela P. Sotilaan elämä. Muistelmat. Osa 1. S. 262, 265; Manninen O. Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 229, 230.

На следующий день Геринг счел необходимым вновь встретиться с Талвела. Эта беседа была важной в том отношении, что в ходе ее рейхсминистр упомянул, что сам Гитлер получил информацию об этих неофициальных переговорах. [754] Manninen O . Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaalliset yhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 230. Тем самым он уведомил финляндское руководство, что их «вопросом» уже занимались в рейхе на самом верху.

Позднее, возвратившись в Финляндию, Талвела сделал в своем дневнике довольно красноречивую запись: «Надеюсь, что в наступающем году мы вместе с Германией разобьем рюсся (презрительная кличка русских. — В. Б .) и тогда осуществится моя давняя мечта о Карелии». [755] Seppälä H. Suomi hyökkääjänä 1941. S. 64. Действительно, в 1920-е годы он неоднократно высказывал вожделенную мечту о присоединении к Финляндии Советской Карелии. Следовательно, его замыслы были далеко не только об одном реванше.

Рассматривая события и факты, связанные с выполнявшейся миссией в Германии доверенным лицом Маннергейма, уместно поставить вопрос: имелись ли у Финляндии первоначальные сведения относительно плана «Барбаросса»? На это пока трудно ответить. Известно, что Гитлер проявил большую осторожность при сохранении в глубокой тайне директивы № 21. Из девяти изготовленных ее экземпляров три были вручены главнокомандующим видами вооруженных сил, а шесть закрыли в сейфе верховного главнокомандования. [756] История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 3. С. 235.

Вместе с тем вряд ли для финляндского руководства оставалось секретом, что в возможном плане германского нападения на СССР уже должна была фигурировать Финляндия. Как по этому поводу отметил О. Маннинен, тогда «фактически Финляндия обладала достоверными данными о том, что в ОКВ (Высшем военном командовании. — В. Б .) составлялся план нападения на Советский Союз». [757] Manninen O. Saksa tyrmää Ruotsin-Suomen unioni. Sotilaallisetyhteydenotot Saksaan loppuvudesta 1940. S. 235. Посланник в Берлине Кивимяки при своих встречах с немецкими дипломатами этого вовсе не скрывал. Так, 31 декабря 1940 г. он прямо сказал статс-секретарю Э. Вайцзеккеру, что «на его родине люди теперь успокоились, так как они знают, что в следующем конфликте с Россией они не будут одни». [758] 1939–1941. Советско-нацистские отношения. Париж; Нью-Йорк, 1983. С. 256–257.

Наивно бы было сомневаться в том, что финское руководство, согласовав через Талвела вопрос об участии Финляндии в агрессии против СССР, не представляло себе, как могли развиваться дальнейшие события. По этому поводу, безусловно, имел даже сведения и финляндский посланник в Берлине Тойво Кивимяки. В январе 1941 г. он сообщил в Хельсинки: «Что касается перспектив войны с Россией, то, по-видимому, имеется уже замысел операции, которая, весьма возможно, будет осуществляться в этом году…» [759] UM. 5C5. Донесение из Берлина. 21 января 1941 г. Очевидно, что определенную ориентацию в отношении срока начала войны против Советского Союза получала и финская сторона. Не случайно Талвела называет 1941 г. в качестве времени вероятного «разгрома рюсся».

Докладывал же он финскому руководству о результатах своей поездки в Берлин 20 декабря. Прежде всего его отчет заслушал К. Г. Маннергейм. По традиции вновь в ресторане (но теперь уже в «Сеурахуоне») П. Талвела с удовольствием рассказывал о своей поездке Маннергейму, Вальдену и Хейнриксу. Маршал был доволен своим эмиссаром. Теперь начатое им дело должен был вести дальше непосредственно начальник генерального штаба. 7 января в письме к Герингу Маннергейм «благодарил рейхсмаршала» за то, что тот пошел «навстречу надеждам, выраженным Финляндией». [760] Reimaa M. Puun ja kuoren välissä. Rytin toinen hallitus (27.3-20.12.1940). Ulkopoliittisten vaihtoehtejen edessä. Keuruu. 1979. S. 244.

О том, что на основе данных ему указаний Талвела удалось достигнуть конкретного результата в переговорах с высшим немецким руководством, свидетельствует тот факт, что на следующий день после его доклада начинаются, в духе замыслов германского командования, серьезные изменения в финском военном планировании. Уже 21 декабря в оперативном отделе генштаба были составлены первые наброски относительно возможного нападения Финляндии на Советский Союз. [761] Manninen O. Suur-Suomen ääriviivat. S. 33. Вопрос стоял о решительном наступлении с финской стороны к северному побережью Ладожского озера и расчленении там советских войск. Что же касалось овладения Карельским перешейком, то это «должно было произойти до того, как продолжится продвижение в глубь ладожской Карелии». [762] Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 427.

Столь серьезное изменение в планах финского военного командования могло произойти только при учете того обстоятельства, что война против СССР будет проходить при условии уже готовящегося нападения Германии на Советский Союз. Иными словами, период, когда выяснялись перспективы германо-финляндского сотрудничества, закончился. Начиналась новая стадия развития отношений между двумя странами, которая выражалась в осуществлении конкретного военного планирования общих наступательных боевых действий, направленных против СССР.

На ранней стадии подготовки Германией по плану «Барбаросса» войны против СССР, в Москве, естественно, еще не располагали какими-то четкими и достоверными данными о той роли, какую может играть Финляндия с точки зрения перспектив участия в советско-германской войне. Тем не менее существовали достаточно основательные признаки того, что финская армия весьма активно начинает к ней готовится.