Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Он очень переживал случившееся, хотел „реставриро­вать" былые отношения со Сталиным путем отказа от сво­их экономических взглядов, попытками личных встреч, но было уже поздно. В этом смысле ленинская характеристика Бухарина в немалой степени верна: „ Ник. Ив., занимающий­ся экономист, и в атом мы его всегда поддерживали. Но он… в политике дьявольски неустойчив".

Бухарин был типичным слабым человеком, который даже не хотел казаться сильным. Его незаурядный ум страдал от ущербности воли.

О том, что Бухарин неустойчив, мы убедились, просле­див эволюцию его многословного эпистолярного монолога, обращенного к Сталину.

В Системе, основанной Лениным, около Сталина могли находиться лишь люди, которые были способны только под­дакивать, соглашаться, одобрять „мудрые решения" первого лица. Такие, например, как Николай Иванович Ежов. Пока он выполнял самую грязную работу палача. А когда испол­нил — сгинул и сам, потащив за собой обвинения в „переги­бах".

Выступая в Горьком в 1937 году, этот физический и умственный кретин озвучил строки, написанные для него в ЦК ВКП(б).

„Когда умер Владимир Ильич Ленин, когда умер созда­тель нашей партии, вождь и учитель трудящихся всего чело­вечества Владимир Ильич Ленин, один из поэтов писал сле­дующее:

Портретов Ленина не видно:

Похожих не было и нет.

Века уж дорисуют, видно,

Недорисованный портрет…

Поэт ошибся и просчитался здорово. Видимо, он недо­статочно хорошо знал нашу партию. Нашелся такой худож­ник революции, зодчий нашей социалистической стройки, который не в века, не в сотни лет и даже не в десятки сумел поднять на невиданную высоту нашу советскую страну и тем самым нарисовать портрет Владимира Ильича, о кото­ром писал в своем стихотворении поэт. Этим величайшим, гениальным художником ленинской эпохи, этим зодчим со­циалистической стройки, который нарисовал на деле пор­трет Ленина, каким он должен быть, является наш вождь и учитель товарищ Сталин!"

Конечно, при этих словах было положено вскакивать и исступленно хлопать в ладоши до тех пор, пока в президиу­ме не перестанут…

Так славили „первого ленинца" все члены коммунисти­ческой высшей партийной коллегии. Но членам Политбюро требовалось славить особо. Ведь они осчастливлены быть в „ленинском штабе".

Член „ленинского Политбюро" — это особый тип чело­века, входившего в священную большевистскую „ложу". Таковым этот загадочный, таинственный ареопаг всегда и оставался, вплоть до августа 1991 года…

Долгие десятилетия для советских людей Политбюро олицетворялось с каким-то загадочным, таинственным, мо­гущественным, часто зловещим органом. „Политбюро реши­ло", „вызвалина Политбюро", „Н. — дальний родственник члена Политбюро X", „говорят, на Политбюро будут рас­сматривать вопрос..", „дача члена Политбюро"… все эти и им подобные фразы были для советских людей преисполне­ны глубокого, почти мистического смысла. Когда созывался очередной пленум ЦК, все почему-то ждали обнародования его решенийи главных среди них — кого из „кандидатов" сподобили поднять до „членов", кого сразу ввели полным… Как будто это могло изменить жизнь простых людей!

Когда по улицам проходила длинная черная машина члена Политбюро, прозванная в народе „членовозом" и по­хожая на какой-то фантастический броневик, милиция на всем пути задолго останавливала движение, подобострастно вытянувшись, провожала священный лимузин. Загородные дачи членов самой высокой коллегии за высокими зелеными заборами больше походили на княжеские усадьбы с много­численной охраной, прислугой, бассейнами, тенистыми ал­леями… О снабжении членов Политбюро у вечно полунище­го народа ходили легенды. А все начиналось прозаически.

Родилось Политбюро 10(23) октября 1917 года для по­литического руководства готовящегося переворота. Вначале на заседании ЦК Свердлов проинформировал „О положе­нии дел во всей России". С основным докладом — о теку­щем моменте — выступил Ленин. На голосование была по­ставлена ленинская резолюция о вооруженном восстании. В протоколе записано: „Принимается резолюция в следую­щем виде: высказываются за — 10, против — 2" (мы знаем, что эти двое были Л.Б.Каменев и Г.Е.Зиновьев).

Затем ставится вопрос о создании „политич. бюро ЦК. Решено образовать бюро из 7 чл.: Лен., Зин., Кам., Тр., Сок., Ст., Бубн.". Именно так, в сокращенном виде, записыва­лись в том протоколе первые члены Политбюро.

Заседание проходило вечером в Петрограде — Набе­режная реки Карповка, дом 32/1, кв. 31. Конечно, на^месте рождения Политбюро и принятия решения о подготовке к перевороту давно уже музей, мемориальная доска. Ленин на этом заседании появился после трехмесячного вынужденно­го отсутствия: его искало Временное правительство.

Но ни в восстании, ни позже Политбюро как орган ничем запоминающимся себя не проявило. Возможно, о нем бы и не вспоминали больше, но Ленин почувствовал, что пленумы ЦК — достаточно громоздкий орган для руковод­ства. После обсуждений в узком кругу Ленин пришел к выводу, что должно быть „ядро" Центрального Комитета, которое могло бы работать на постоянной основе. На VIII съезде партии с докладом по организационному вопросу выступал Г.Е.Зиновьев. Он предложил расширить состав ЦК до 19 членов. Эта цифра, по его мнению, позволит выделить из состава Центрального Комитета политическое бюро, организационное бюро, секретариат, разъездную кол­легию. На том и порешили. Никто особенно возражать не стал. Пленум 25 марта 1919 года постановил:

„…Политическое бюро составляется из тт. Ленина, Троцкого, Сталина, Крестинского, Каменева. Кандидатами к ним намечаются тт. Зиновьев, Бухарин и Калинин.

Организационное бюро составляется из тт. Крестинско­го, Сталина, Белобородова, Серебрякова и Стасовой. Канди­дат к ним т. Муранов, который вместе с тт. Невским и Максимовским составляет агитационно-разъездное бюро. Секретарем ЦК избирается т. Стасова".

Так были созданы партийные органы большевиков, из которых особую роль в истории советского государства предстоит сыграть Политбюро. Именно оно станет олицет­ворением мрачного и таинственного могущества, „мудрости и воли" партии. Первое заседание Политбюро, на котором присутствовали Ленин, Каменев, Крестинский, Калинин, со­стоялось 16 апреля 1919 года. Рассмотрели десяток вопро­сов: от улучшения экономического положения московских рабочих до „снятия засады" на эсера Святицкого…

Никто тогда не мог и предположить, что возникла хун­та революционных радикалов, которая не будет вести счет своим преступлениям. Она была слепа в своей вере движе­ния в лучезарное будущее.