Николай Барышников - Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944

Выборг был оставлен советскими частями 29 августа. В тот же день финские войска вошли в пустой город. Явно с большим опозданием командование Ленинградского фронта отдало распоряжение об отводе частей и соединений 23-й армии за реку Сестру на рубеж старой государственной границы, где им предстояло перегруппировать силы и занять прочную оборону, опираясь на долговременные сооружения Карельского укрепленного района. [189] ЦАМОРФ, ф. 217, оп. 20 117, д. 3, л. 13–15.

Отход войск, находившихся за пределами окруженной Выборгской группировки, осуществлялся с боями. Наиболее ожесточенными они были на оборонительных рубежах в местах, где проходила прежняя «линия Маннергейма» и в районе бывшего форта Ино (Приветненское) на побережье Финского залива. Лишь к утру 3 сентября 12-й пехотной дивизии финской армии удалось овладеть руинами этого форта, хотя другие ее части ушли значительно дальше и уже 31 августа заняли Терийоки (Зеленогорск).

Характерно, что по мере приближения финских войск к старой государственной границе, сопротивление частей 23-й армии возрастало. [190] Suomen sota 1941–1945. Os. 3, s. 331. Особенно это стало чувствовать финское военное командование с 30 августа, когда разгорелись ожесточенные бои в районе Райвола (Рощино). Уже 31 августа передовые части 18-й пехотной дивизии вышли к старой советско-финляндской границе на реке Сестре в районе деревни Майнила. Здесь в два часа дня артиллерийские орудия этой дивизии произвели символические выстрелы по Майнила в память о начале советско-финляндской войны. [191] Antila O. Suomi suursodassa. Jyvдskylд, 1984, s. 137. Имелось в виду, что разрывы снарядов именно здесь в конце ноября 1939 г. стали поводом для начала «зимней войны» и это событие решили отметить с финской стороны как памятное с точки зрения истории.

Однако бои на ближних подступах к Ленинграду становились все более ожесточенными. Неся значительные потери в войсках, финское командование вынуждено было перегруппировать свои силы, заменив обескровленные части и подразделения. На смену 18-й пехотной дивизии пришла, в частности, свежая 2-я пехотная дивизия. [192] Suomen sota 1941–1945, osa 3, s. 321. К 1 сентября финская армия сумела выйти на Карельском перешейке почти на всем его протяжении к линии старой государственной границы.

За неделю до этого, 23 августа, Маннергейм получил письмо от начальника штаба германского верховного командования фельдмаршала В. Кейтеля, в котором сообщалось, что немецкие войска вместо штурма Ленинграда будут действовать так, чтобы окружить его с юга. Вместе с тем командованию финской армии предлагалось предпринять «наступление против Петербурга с севера в то время, когда немцы начнут наступление с юга, и чтобы, осуществляя продвижение к востоку от Ладожского озера, выйти на противоположную сторону Свири, имея цель соединиться с немцами, сражающимися на тихвинском направлении». [193] Mannerheim С. G. Op. cit., s. 345; Akten zur deutschen auswärtigen Politik. Serie D. Band XIII, 1, s. 229.

31 августа для рассмотрения складывавшейся обстановки в ставку, в Миккели, прибыли Р. Рюти и генерал К. Р. Вальден. По словам К. Г. Маннергейма, после обсуждения письма В. Кейтеля было решено сообщить ему об отрицательном отношении к форсированию финскими войсками реки Свирь. В свою очередь командованию Карельской армии было решено дать указание «с наступлением не спешить». Для генерала Хейнрикса это распоряжение не являлось, судя по всему, неожиданным. Еще 19 августа в беседе с маршалом он заметил его «удрученность» в силу замедлившегося наступления на Ленинград с юга немецких войск группы армий «Север». [194] Talvela P. Op.cit., s. 434. Маннергейм уже не склонен был проявлять торопливости. В данном случае имелись в виду, как военные соображения, так и политические.

Между тем, к концу августа сложилась обстановка, когда немецким войскам все же удалось вплотную приблизиться к Ленинграду, выйти к юго-востоку от него к берегам Невы и перерезать все железнодорожные магистрали, связывавшие город со страной. Форсировав Неву, командование группы армий «Север» рассчитывало замкнуть кольцо окружения вокруг Ленинграда и ждало от Финляндии решительных действий. Как пишет Маннер-гейм в своих воспоминаниях, снова последовало настойчивое «предложение», чтобы «мы участвовали в наступлении на Петербург». К тому же выдвигалась идея подчинения всех войск, нацеленных на блокирование Ленинграда, единому высшему командованию. [195] Mannemeim С. G. Op. cit, s. 346; Polvinen T. Op. cit I: 1941–1943, s. 27.

Как же поступил после этого Маннергейм? Уже накануне выхода финских войск к реке Сестре, он отдал приказ о форсировании ее сразу и продолжении наступления. «Старая государственная граница на перешейке достигнута… — говорилось в его приказе, — нам надо вести борьбу до конца, установив границы, обеспечивающие мир». [196] Цит. no: Rusi A. Lehdistösensuuri jatkosodassa. Kokemäki, 1982, s. 133. В соответствии с этим части и соединения финской армии уже 1 сентября стали пытаться прорвать оборону советских войск. Более того, финским частям, все же удалось в ряде мест пересечь старую государственную границу и частично продвинуться к Ленинграду. Один из финских авторов — О. Антила писал, что в это время начали уже передавать Ленинграду «приветы», пытаясь обстреливать город из артиллерийских орудий. [197] Antila О. Op.dt, s. 137–138. Но, по его словам, такие обстрелы имели символический характер, поскольку «снаряды все же не достигали Ленинграда». [198] Polvinen T. Op. dt, s. 35; Seppälä H. Taistelu Leningradista ja Suomi, s. 148. Командующий немецкой группы армий «Север» В. Лееб высказывался тогда за то, чтобы финские самолеты бомбили Ленинград. Но в силу того, что 5 сентября была установлена, по согласованию с германским командованием, разграничительная линия, предусматривавшая действия ВВС Финляндии на Карельском перешейке не далее 10-ти км от линии фронта, то финская авиация стала летать в этой ограниченной зоне. [199] Там же.

Чтобы побудить Маннергейма к максимальной активизации финской армии при ведении наступления на ленинградском направлении, 4 сентября в Миккели прилетел ближайший помощник Кейтеля генерал-полковник А. Йодль. Там, в ставке, он вручил Маннергейму высокие «награды фюрера» — все три степени «Железного креста». Йодль в переговорах с маршалом подтвердил намерение немецкого командования обойти Ленинград с востока, наступая в тыл Карельского укрепленного района. Цель — уничтожить Ленинград — не отвергалась. От Финляндии требовалось продолжить наступление на Карельском перешейке и к Свири. По поводу всего этого генерал Туомпо записал в своем дневнике: «Главнокомандующий выразил благодарность за доклад и сказал, что мы уже пересекли старую границу на Перешейке. Продолжаем продвижение к укрепленному району… Иодль был по этому поводу исключительно доволен… Сегодня объявлен приказ главнокомандующего № 13… о сражении до победного конца». [200] Tuompo W.E. Op. cit, s. 59, 61.