Иосиф Сталин - Том 10

Тов. Михельсон не понял сущности спора.

2) Тов. Михельсон, придравшись к моим словам: “в период социализма” (см. выше) и к моему утверждению о том, что процесс ассимиляции некоторых национальностей неравнозначен уничтожению наций вообще, уверяет, что некоторые формулировки Сталина могут дать повод для толкования их в смысле “ревизии ленинизма” в национальном вопросе. При этом он приводит слова Ленина о том, что “целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их”. [44]

Я думаю, во-первых, что т. Михельсон отвлекается от той постановки вопроса, которую дали в своем письме товарищи буряты и от которой никак не мог отвлекаться Сталин в своей речи в КУТВ. Речь шла у бурятов именно о переходе через национальные культуры к культуре общечеловеческой, причем бурятские товарищи, очевидно, думали, что сначала будут национальные культуры, а потом общечеловеческая. Сталин в ответ на это возразил, сказав, что этот переход будет происходить не в том порядке, в каком это предполагают буряты, а в порядке одновременного развития у национальностей СССР и национальной культуры (по форме) и общечеловеческой культуры (по содержанию), что только при таком порядке этого перехода может происходить приобщение национальностей к общечеловеческой культуре (см. “Вопросы ленинизма”).

Я думаю, далее, что т. Михельсон не понял смысла моего ответа. Говоря о “периоде социализма” у нас, я имел в виду не “конечную” победу социализма, каковая победа может наступить лишь в международном масштабе, в случае победы социализма во всех или в нескольких важнейших странах , а период социалистического строительства в нашей стране . Это ясно из всей постановки вопроса в моей речи в КУТВ Можно ли утверждать, что за период социалистического строительства в нашей стране (“период социализма”), т. е. до победы социализма в других странах, обязательно исчезнут у нас нации, слившись в одну общую нацию с одним общим языком? Я думаю, что нельзя. Более того, даже после победы диктатуры пролетариата во всемирном масштабе , даже после этого долго еще будут существовать национальные и государственные различия.

Ленин был совершенно прав, когда он говорил, что “национальные и государственные различия между народами и странами… будут держаться еще очень и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе” (см. т. XXV, стр. 227).

Как понять в таком случае приводимую т. Михельсоном цитату из Ленина о том, что целью социализма является в конечном счете слияние наций? Я думаю, что ее нужно понять не так, как понимает т. Михельсон. Ибо из сказанного выше видно, что Ленин в этой цитате имел в виду слияние наций как конечную задачу социализма, осуществляемую в результате победы социализма во всех странах , спустя “очень и очень долгий” период времени “после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе”.

Выходит, что т. Михельсон не понял Ленина.

3) Мне кажется, что “формулировки” Сталина не нуждаются в “уточнениях”. Я жду с нетерпением, чтобы оппозиция рискнула заикнуться о принципиальной стороне национального вопроса в открытой полемике во время съезда партии. Боюсь, что она не рискнет, так как после неудачного зиновьевского выступления на пленуме ЦК и ЦКК оппозиция предпочла совершенно замолчать в своей недавней “платформе” вопрос о национальной культуре. А если паче чаяния все же рискнут оппозиционеры, — тем лучше для партии, ибо партия от этого только выиграет.

И. Сталин

16 сентября 1927 г.

Печатается впервые

Товарищи! Ораторы говорили здесь так хорошо и так основательно, что мне мало что остается сказать.

Я не прослушал речи Вуйовича, так как не находился в зале и захватил только конец его речи. Из этого конца я понял, что он обвиняет ВКП(б) в оппортунизме, себя же он считает большевиком и берется учить ВКП(б) ленинизму.

Что сказать на это? У нас в партии, к сожалению, имеется некоторое количество людей, называющих себя большевиками, но на самом деле ничего общего с ленинизмом не имеющих. Я думаю, что к этим людям принадлежит и Вуйович. Когда такие люди берутся учить ВКП(б) ленинизму, легко понять, что из этого может получиться. Я думаю, что критика Вуйовича не заслуживает ответа.

Мне вспомнилась одна маленькая история с немецким поэтом Гейне. Позвольте вам рассказать эту историю. В числе разных критиков, которые выступали в печати против Гейне, был один очень неудачливый и довольно бездарный литературный критик по фамилии Ауфенберг. Основная черта этого писателя состояла в том, что он неустанно “критиковал” и бесцеремонно донимал Гейне своей критикой в печати. Гейне, очевидно, не считал нужным реагировать на эту “критику” и упорно отмалчивался. Это поразило друзей Гейне, и они обратились к нему с письмом: дескать, как это понять, что писатель Ауфенберг написал массу критических статей против Гейне, а Гейне не находит нужным отвечать. Гейне оказался вынужденным ответить. Что же он сказал в ответ на обращение своих друзей? Гейне ответил в печати в двух словах: “писателя Ауфенберга я не знаю; полагаю, что он вроде Дарленкура, которого тоже не знаю”.

Перефразируя слова Гейне, русские большевики могли бы сказать насчет критических упражнений Вуйовича: “ большевика Вуйовича мы не знаем, полагаем, что он вроде Али-баба, которого тоже не знаем”.

О Троцком и оппозиции. Основное несчастье оппозиции состоит в том, что она не понимает тех вещей, о которых она здесь болтает. В своей речи Троцкий говорил о политике в Китае . Но он не хочет признать, что никакой линии, никакой политики у оппозиции по вопросу о Китае не было. Была качка, было топтание на месте, метание из стороны в сторону, но никакой линии у оппозиции не было. По трем вопросам о Китае шли у нас споры: по вопросу об участии коммунистов в Гоминдане, по вопросу о Советах и по вопросу о характере китайской революции. По всем этим вопросам оппозиция оказалась банкротом, ибо у нее не было никакой линии.

Вопрос об участии в Гоминдане. В апреле 1926 года, т. е. спустя месяц после VI пленума ИККИ, где было принято решение в пользу участия коммунистов в Гоминдане, оппозиция потребовала немедленного ухода коммунистов из Гоминдана. Почему? Потому, что, напуганная первым натиском Чан Кай-ши (март 1926 г.), оппозиция требовала, по сути дела, приспособления к Чан Кай-ши, думала вывести коммунистов из игры революционных сил в Китае.