Виктор Илюхин - Путин. Правда, которую лучше не знать. Полная версия [litres с оптимизированной обложкой]

В первом случае утверждается, что три страницы перепечатывались, чтобы в записку включить последние данные о польских военнопленных в лагерях НКВД. Однако для этого проще было бы перепечатать всю записку целиком, так как на оставшейся четвертой странице находится всего лишь 5 строк из 89, составляющих записку.

Во втором случае ссылаются на то, что четвертую страницу записки перепечатывали в связи с введением в состав «тройки» Леонида Баштакова, назначенного 5 марта 1940 г. начальником первого спецотдела центрального аппарата НКВД. Заметим, что Баштаков до этого несколько месяцев исполнял обязанности начальника этого отдела и другую кандидатуру по чисто деловым и организационным моментам включать в «тройку» было нецелесообразно. Фамилия Баштакова должна была изначально быть в записке, и по этой причине четвертую страницу не надо было перепечатывать.

Не вызывает сомнений, что, как было принято в партийных органах, основные моменты записки Берия предварительно согласовал со Сталиным, тем более что только он мог быть инициатором подготовки записки по вопросу пленных поляков на Политбюро. Другое дело, каков был в действительности текст записки.

Но все же допустим, что перепечатали только четвертую страницу записки. Тогда как объяснить наличие на первых трех страницах записки, зарегистрированной 29 февраля, мартовских данных о польских военнопленных? Получается, что и первые страницы также перепечатывали. Для документов такого уровня частичная перепечатка недопустима. Одним словом, сторонники официальной версии запутались и путают других. Ясно одно, с запиской Берии надо разбираться экспертам. В ней и других ошибок достаточно.

Тем не менее сегодня сторонники официальной версии с экранов телевизора потрясают кремлевскими документами как истиной в последней инстанции. В этой связи следует рассказать о лжи, которая окружает эти документы. Официально считается, что «закрытый пакет № 1» с этими документами был обнаружен специальной комиссией в Архиве Президента РФ. Но наш уважаемый депутат Макаров рассказал, что, когда в Конституционном суде дело КПСС пошло плохо, они пришли к Ельцину и сказали: «Борис Николаевич, а у нас там просто фигово».

В ответ Борис Николаевич открыл сейф и достал шесть папок. Одна из них была по Катыни. Вот так катынские документы появились на свет в сентябре 1992 года. Однако какая разница, кто «нашел» эти документы – Макаров или комиссия?

Разница в том, что лгут тогда, когда что-то скрывают. А скрывают то, что в мае 1992 года Ельцин, имея катынские документы в сейфе, не отдал их президенту Польши Леху Валенсе, приехавшему в Москву. Валенса ведь поднимал вопрос о Катыни. А в сентябре того же года Ельцин вдруг дал команду немедленно передать документы Валенсе. Вопрос, почему катынские документы не отдали в мае, так и остается открытым.

Сегодня хочу дополнить сведения, полученные историком Александром Колесником от бывшего члена сталинского Политбюро Лазаря Кагановича, утверждавшего, что НКВД в 1940 году расстрелял 3196 пленных польских офицеров и чиновников, виновных в военных и уголовных преступлениях. 15 февраля этого года я позвонил Филиппу Денисовичу Бобкову, который в тот момент находился в госпитале. Вы знаете, этот человек до сих пор владеет огромной информацией. Он спросил меня, чем я занимаюсь. Я рассказал, что готовлю статью во второй номер «Нашего современника», в которой хочу еще раз поднять вопрос о Катыни. Рассказал, что у нас появились сведения о том, что НКВД расстрелял 3196 поляков. Бобков ответил, что в КГБ об этом знали. Вечером я подумал, а если Бобков не понял меня и ошибся?

На следующий день я вновь позвонил Филиппу Денисовичу, и он подтвердил вчерашний разговор о том, что в КГБ было известно о расстреле НКВД трех тысяч поляков. Трудно сказать: подтвердит ли он это публично? Но такой разговор был. К сожалению, сегодня есть немало людей, способных сказать веское слово о Катыни, но они предпочитают молчать.

Завершая свое выступление, хочу сказать о том, что сегодня следует сосредоточить усилия на том, чтобы добиться проведения независимой и объективной экспертизы кремлевских катынских документов. По моим сведениям, министр иностранных дел Лавров направил письмо в администрацию Президента о том, чтобы провести экспертизу данных документов. Но я не уверен, что ее не проведут по формальным признакам. Внешне кремлевские документы выглядят весьма солидно: бланки, формат, шрифт, печати Общего отдела и т. д. Чего еще надо? Но…

А вот несуразности и ошибки, присутствующие в этих документах, при такой экспертизе могут оказаться на втором плане. Этого нельзя допустить. Следует добиться, чтобы официальная экспертиза дала исчерпывающую аргументацию и пояснения по каждой неточности и ошибке, имеющейся в кремлевских катынских документах.

Мухин Ю.И., политолог, писатель:

– Я полагаю, что наша задача – вооружить вас, депутатов, как можно больше. Давайте так смотреть. Убийцы польских офицеров установлены – это немцы, установлены они в рамках Устава Нюрнбергского трибунала. По 21-й статье, если комиссия союзников установила факт преступления, трибунал признает это без обсуждений.

Комиссия советская, которая работала в Катыни, признала это преступление. Следовательно, по Уставу Нюрнбергского трибунала, убийцы – немцы. Теперь в рамках Уголовно-процессуального кодекса Главная военная прокуратура провела следствие и закончила его тем, что подозреваемым по этому делу является НКВД. Подозреваемым… Потому что она не закончила следствие обвинительным заключением.

Прекратили они следствие на том основании, что, согласно статье 24-й, против умершего уголовное дело прекращается, но это не так, там есть оговорка: не прекращается, если требуется реабилитация этого умершего. У нас получается так: есть виновный – немцы, есть подозреваемый – НКВД и нам кого-то нужно реабилитировать – либо немцев, либо НКВД. Поэтому здесь не подходит вариант закрытия уголовного дела. Дело нужно заканчивать обвинительным заключением, Главная военная прокуратура должна подписать обвинительное заключение и передать дело в суд для публичного рассмотрения.

Мне варианты со всякими комиссиями экспертными не нравятся. Вот будет суд, будет обвинитель, будут адвокаты – тогда, если какие-то документы будут вызывать подозрения, и будем назначать экспертные комиссии. Почему Главная военная прокуратура прикрыла это дело? Потому что оно позорнейшее по своей сути. Что сделала Главная военная прокуратура – чтобы просто существовать 14 лет и написать 183 тома?

Выводы комиссии Бурденко отброшены, об этом уже говорили. Выводы геббельсовской комиссии принимаются без разговоров. Вот, тыкая, указываешь на явные проколы – то, что немцы перед капитуляцией уничтожили все доказательства, которые они раскопали в «Катынском деле», специально уничтожили, убили председателя комиссии Буца, пытались убить и остальных членов комиссии (скрывались и чехи, и болгарин от этого дела), – это, оказывается, не имеет значения. То, что по комиссии Бурденко все лежит в целости и сохранности, ни один свидетель даже не арестовывался, – не обращаем внимания.