Александр Шевякин - Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

5.15. «Публикация документа сопровождалась следующим комментарием: Весьма успешно отказавшись — в русле нового политического мышления — от так называемого „образа врага“, кое-кто у нас и впрямь счел, что не осталось у нашего государства в мире ни врагов, ни недоброжелателей, что нет больше сил если и готовых заключить нас в объятия, то для того лишь, чтобы выдавить все жизненные соки. Но, может быть, действительность предоставляет нам основания для эйфории?

В 1988 году перед вступлением Дж. Буша на пост президента для него была подготовлена своего рода программа действий под названием „Мандат на руководство-3“. Автор „Мандата“ — известный американский исследовательский центр „Хэритидж фаундейшн“, созданный в 1973 году по инициативе представителей крупного бизнеса и ряда правых политических деятелей. „Мандат на руководство“ — наиболее важный документ, разрабатываемый экспертами „Хэритидж фаундейшн“. Он готовится раз в четыре года для вновь избранного президента. Первый такой доклад был подготовлен в 1980 году для Р. Рейгана, который назвал его своей настольной книгой.

Сегодня мы предлагаем читателю сокращенный текст этого очень объемистого „Мандата-3“. Мы решили не комментировать его и лишь выделили шрифтом некоторые куски и фразы. Думаем, что читатель, внимательно следящий за происходящим в мире, в Восточной Европе и в СССР, в частности, сам сделает надлежащие выводы из откровенности авторов „Мандата-3“» (Литературная Россия, № 23,7 июня 1991).

5.16. Выжить не сгибаясь. Прочти и передай. // Согласие (Вильнюс), № 5 (79) 29 января-4 февраля 1991.

5.17. Из архива национальной безопасности США. Прогнозы ЦРУ в отношении СССР. 1991. Введение М. Бирна и В. М. Зубока. // Новая и новейшая история, № 2, март-апрель 1996.

5.18. Бондарев Ю. Куда ты пришла, Россия? // Правда, № 15, 8—И февраля 2002.

5.19. Владимир Мезенцев. Вольный каменщик перестройки. // Stringer, № 6, 19 июня 2002 г.

В последние годы некоторые исследователи подвергли сомнению принадлежность этого текста А. Даллесу, однако этот ставший уже классическим текст, если и не по букве, то по духу во многом соответствует реальному положению вещей, поэтому я счел необходимым привести его. здесь, как яркую иллюстрацию к происходившим процессам разрушения СССР.

[1.10.С.3].

«Я заметил в Сталине такую особенность: если дела на фронте хороши — он сердит, требователен и суров; когда неприятности — шутит, смеется, становится покладистым. В первые месяцы войны мы находились под впечатлением неудач, наши войска отступали, всем было очень тяжело. Сталин никогда не показывал вида, что и ему тяжело. Я никогда не замечал у него растерянности, наоборот, казалось, что настроение у него бодрое, отношение к людям терпимое. Он понимал, видимо, что в такие моменты людей нужно поддержать, подбодрить» [1.12.С.489].

«Осенью 1946-го он позвонил из Сочи новому секретарю ЦК Патоличеву: „Запишите постановление секретариата ЦК. Пункт первый: „Назначить ответственным за хлебозаготовки 1946 г. Патоличева М. С.“. Записали? В пункт второй впишите все, что нужно вам для успешного проведения хлебозаготовок“» [2.С.182].

«То, что ему нужно было, он досконально знал и следил. Это совершенно правильно. И смотрел не в одну сторону, а во все стороны. Это политически важно было, скажем, авиация — так авиация… (Я спросил выдающегося авиаконструктора А. С. Яковлева, разбирался ли Сталин в авиации, ответ был: „О-о-о!“ — Ф.Ч .) Пушки — так пушки, танки — так танки, положение в Сибири — так положение в Сибири, политика Англии — так политика Англии, одним словом, то, что руководитель не должен был выпускать из своего поля зрения» [58.С.258]. Авиаконструктор А. С. Яковлев также в своих мемуарах указывает, что Сталин разбирался в авиации — а тогда это была самая сложная область технических наук [1.12.С.488].

«… На Тегеранской конференции разразился скандал, не имеющий прецедентов в истории международных отношений. Началось с того, что Черчилль выразил желание узнать мысли русских представителей относительно будущей польско-советской границы, чтобы потом изложить эти требования полякам.

— Мы хотим, — сказал Сталин, — чтобы украинские земли отошли к Украине, а белорусские — к Белоруссии, как было установлено Конституцией СССР 1939 года. А Молотов добавил, что установленная этой Конституцией граница соответствует линии Керзона, то есть той границе, которая была предложена СССР в 1920 году в ноте министра иностранных дел Англии лорда Керзона, когда шла советско-польская война.

— Нет, — возразил Молотову сопровождавший Черчилля Иден, — между границей 1939 года и линией Керзона есть различия.

Тут Черчилль извлек карту, на которой, по его словам, была нанесена советско-польская граница и линия Керзона, а Иден, водя по ней пальцем, начал объяснять, что, согласно ноте Керзона, граница должна была проходить восточнее Львова. Бросив взгляд на английскую карту, Сталин сказал:

— Ваша карта неправильная! — и велел Молотову принести подлинную карту и ноту Керзона.

Через несколько минут была доставлена черная папка, из которой Молотов извлек карту с линией Керзона, не совпадавшей с той, что была нанесена на Черчиллевой карте! После этого Молотов зачитал текст радиограммы 1920 года, подписанной Керзоном. В ней точно обозначались все пункты, через которые должна была проходить советско-польская граница…» [1.13.С.237].

«От его, Сталина, решений, внешне часто незначительных и неприметных <���…> порой ходуном ходил весь мир, а облик событий вдруг принимал обостренно мировой смысл» [11.С.176].

«За тридцать лет на посту главы государства через руки Сталина прошли тысячи людей и дел, в которые он должен был быстро вникнуть, понять и правильно оценить. И эта необходимость выработала в нем умение быстро давать оценки и мнения, замечательные своей меткостью и сжатостью» [1.13.С.247].

К сожалению, сегодня изучение этих архивов представляется мало реальным в связи с их возвратом в Европу, хотя, по некоторым данным, предварительно их скопировали.

[36.Ч.1.С.232].

[2.03.С.18].

С июля 1928 г. — генеральный (первый) секретарь ЦК КП(б) Украины, с января 1938 г. — заместитель Председателя Совнаркома СССР, председатель Комиссии Совконтроля при Совнаркоме СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б) в 1930–1939 гг; арестован в 1938 г., расстрелян в 1939 г.

Город с преимущественно польским населением, сразу же после войны возвращен Польше.

В ЦК работало 1940 ответственных работников и 1275 технических работников [2.12.С.3]