Максим Калашников - Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

Но прежде чем закрыть тему, нанесем на картину завершающие мазки. Ведь впервые за тысячи лет человеческой истории мы оказались в мире, где воевать — смертельно опасно. И где уже невозможно, как встарь, сбросить внутренние напряжения во внешнюю войну. Превратить, так сказать, возможную революцию и гражданскую войну в войну завоевательную и «патриотическую».

Еще недавно верхи, столкнувшись с ростом недовольства низов и завалив управление своими странами, могли разрядить все это в «маленькую победоносную войну», послав пролетариев и крестьян на фронт. В определенный момент, в начале ХХ века, война превратилась в мировую. И с 1914 по 1945 год — пускай и с перерывом — десятки миллионов простых людей устилали своими телами поля сражений в Европе, России и Азии. Тонули в кораблях и подводных лодках от Северного Ледовитого океана до Антарктики. Вели грандиозные воздушно-морские битвы на Тихом океане. В пламени, пыли и грохоте сходились танковые лавины. Воздушные флоты налетали грозными потоками, обращая целые города в пылающие руины…

Но в 1945–1957 годах в руках владык мира оказалось сперва атомное, а затем и дальнобойное ракетное оружие. Мировые войны в их привычно-горячем виде стали невозможными. Даже просто большие локальные войны типа Семилетней. Оружие массового поражения оказалось коварным даром для правящих верхушек. Теперь невозможно разрядить накопившееся в обществах напряжение в многолетние организованные бойни с фронтами от моря до моря, невозможно сжечь потенциальных смутьянов в самоубийственных атаках. Уже нельзя переводить экономики в военно-мобилизационный режим, закрывая тем самым свои грехи и преступления — и пожинать на этом огромные барыши.

Кроме того, Станислав Лем еще в 1968 году высказал мудрую мысль: атомное оружие возникло на Земле преждевременно и закрепило разделение человечества. То есть в ходе мировой борьбы сперва должен был возникнуть единственный мировой гегемон. Это было не так уж и несбыточно в середине ХХ века. В самом деле, расправься Германия с нами в 1941-м, она получала под контроль всю Европу. Англия становилась на колени. Большинство территорий в Африке и Азии были бы колониями тех стран, что завоевал Гитлер (или же сделал бы своими младшими союзниками, как британцев после сокрушения СССР). Оставалось додавить потом Соединенные Штаты, что тоже было делом вполне реальным, особенно в союзе с Японией. Ну а дальше вполне можно было разобраться и с Японией: Германия тоже шла прямиком к созданию и А-бомбы, и тяжеловодного ядерного реактора. Вот тогда получался мировой гегемон, и ядерное оружие не разделяло бы мир на разные блоки и империи.

Но вышло иначе. И мир подвергся разделению, и останется таковым к рубежу всемирного кризиса середины века сего. Причем в сочетании с тем, что правящие «элиты» везде вызывают ненависть низов. Везде они погрязли в коррупции и цинизме, везде ведут себя по-хамски и презирают народ, везде так или иначе довели свои страны до опасных кризисов. Везде их мечтают… того. При этом возможность разрядить все это в большую войну исчезла. Благодаря ядерному оружию. Поэтому мир вступил в некий аналог кануна мирового цунами революций, бунтов и смут. Причем почти повсеместно. Планета превращается в совокупность перегретых паровых котлов, готовых взрываться. На все это накладывается грядущий Суперкризис, когда все сольется в один разрушительный поток… Тут уж новыми темными веками в воздухе запахло.

Вот тут для Российской Федерации кроются не только великие опасности, но и великие возможности. Но об этом — позже.

— Но ведь если начнется разрушение и нынешних больших ядерных держав, то и их ядерные запасы оружия могут попасть в руки черт знает кого! — скажет иной читатель. И в самом деле, даже сейчас видно: если, скажем, Великобритания развалится на Шотландию и огрызок Объединенного королевства, то все 200 ядерных боезарядов могут оказаться в руках торжествующих скоттов. База атомарин в Фаслейне и арсенал боеголовок в Кулпорте — это окрестности Глазго. Не факт, что шотландцы отдадут сие оружие, если станут независимыми.

Однако это — все-таки мягкий вариант, Шотландия — страна европейская и цивилизованная. Но все может быть гораздо хуже, если Мегакризис, грянув в середине века, сломает Китай, склонный к разрушительным восстаниям (крестьянским войнам) и периодическим развалам. Или если РФ повторит судьбу первого Советского Союза. Впрочем, и распад США весьма неприятен, если брать судьбу запасов оружия массового поражения. Скажу так: развитие Мегакризиса может привести к самым неожиданным и трагическим последствиям. Вполне возможно, более прочным странам в мировом шторме придется строить планы быстрого изъятия ядерных боезарядов у тех государств, что примутся трещать по всем швам.

Мир разбушевавшегося Мегакризиса может быть совершенно фантасмагорическим. В малоудачном романе Кристофера Приста «Сближение» (2013) изображен мир глобального потепления и всеобщих распадов. В кошмарной реальности на английских островах возникла ИРВБ — Исламская республика Великобритания. Из-за потепления Мирового океана зона тайфунов сдвинулась далеко на север, отчего ураганные ветры избивают ИРВБ, выкорчевывая с корнем целые леса, вынуждая передвигаться по стране в тяжелых броневиках-«мешберах».

Изможденные жаркими суховеями просторы турецкой Анатолии. Бесплодные склоны гор и холмов, пересохшие озера и реки. Почерневшие поля и сгоревшие леса в южной Франции. Следы разрушительных бурь, приводивших к ливневым паводкам и грязевым оползням. Половина Европы превратилась в необитаемую зону, люди жмутся к сузившимся и извилистым полоскам пригодной для жизни суши в Северном и Южном полушариях. Путешествия почти прекратились — все силы уходят на борьбу за выживание.

Фантастика? Но в начале 2020-го, когда пишутся эти строки, Москва испытывает рекордно теплую и бесснежную зиму. А на юго-востоке Австралии, в Новом Уэльсе, бушуют страшные лесные пожары. Пропитанные эфирными маслами, вспыхивают, словно бенгальские свечи, стройные эвкалипты. Число погибших животных идет на полмиллиарда. Удушливые шлейфы дыма тянутся к Тасмании и Новой Зеландии. Ледники последней из белоснежных стали карамельными от частиц дыма. А до этого горели леса Амазонии…

Однако в этой главе мы ведем речь о времени ДО того, как разразится Кризис Кризисов. До этого опасности всемирной ядерно-ракетной схватки не вижу. Более того, военная истерия становится частью стратегии сокрушения хлипкой РФ…

Какое «невоенное» оружие умеет применять наш враг и в Первой, и во Второй Холодных войнах? Сбивание противника на путь «аутоиммунной катастрофы».